Живая защита

Машина лихо развернулась и побежала между сугробов по Сигнальной улице. К серому многоквартирному дому приехали быстро. «Как летит время! Как меняется обстановка», — думал Дементьев. Ведь недавно он приходил сюда с лекцией об электрификации. Там, где торчал сарайчик прораба, сейчас возвышалась крыша детской игровой площадки. Были ухабы, выбитые машинами, а сейчас даже снежок сметен дворником с асфальтовых дорожек. Была серая силикатная коробка без крыши, без дверей в подъездах, без тех женщин, что сейчас домовито развешивали белье. А что будет через год, два, когда электровозы войдут в жизнь Кузнищ и станут привычными и перевернут быт всего городка и всех жителей?

Поднялись на третий этаж. Тузенков торопливо открыл дверь, из рук Дементьева принял пальто, пыжиковую шапку. Пальто повесил на новенькие плечики, специально купленные для гостя.

Квартира была двухкомнатной. Положено однокомнатную секцию. Но, во-первых, руководитель, во-вторых, молодой, семья наверняка будет, ну и, в-третьих, он приложил кое-какие силы. Зевать нельзя. Когда еще такой благоустроенный дом будет в центре?

В самой большой комнате сдвинутые столы блестели бутылками, тарелками, розовели свежими яблоками, закуской.

— Женился?

— Нет еще. Не на ком, Андрей Петрович. А все это — из ресторана, по заказу.

За стеной раздался дружный хохот.

— Это… так? — удивился Дементьев. — Кто соседи?

— На соседей, Андрей Петрович, не повезло. С этой стороны Барумов, а с этой — наш бывший тракторист Матузков. Сейчас осмотрщиком у вагонников.

Тузенков колебался. Его одолевало сомнение: как усаживать гостя за стол? Надо как-то по-особому. Но как?

— Что ж, начнем, — сказал Дементьев и отодвинул стул, пробираясь к столу.

«Отлично!» — Тузенков облегченно вздохнул. И тут же в дверь постучали. Тузенков вопросительно посмотрел на Дементьева. «Я никого не приглашал», — извинительно застыл взгляд хозяина.

— Открывай. Нам бояться нечего.

Шумно ввалился начальник дистанции связи, за ним начальник вагонного депо. На площадке ждали очереди войти еще несколько человек.

— Как хотите, Андрей Петрович, а мы с вами, — заявил связист. Он вынул из пальто бутылку, поставил к стене и начал раздеваться.

Тузенков побледнел.

Но Дементьев был доволен. То-то…

— Что ж, если вы такие… Садитесь.

Пришли далеко не все из встречавших. А все-таки было много. Они потирали от холода руки и смотрели на стол.

Тузенков ликовал. Теперь со многими видными людьми Кузнищ он будет на короткой ноге. И, самое главное, с Дементьевым.

7

Телеграмма была категорической: «Без нас не вселяться. Ждите, выехали. Отец».

— Вот еще… — пробормотал Гришка.

— Как хочешь, — отозвалась Галка и едва не заплакала. Ему так не терпелось перейти в свой угол, а ее родители… Жди теперь. Он, конечно, будет настаивать. Но что скажешь им, когда приедут?

— Ладно, вселяться не будем. Но дела надо справлять.

Все свое имущество Гришка оставил в девишнике. С топором, гвоздями и молотком он вошел в свою квартиру. Следом вошла Галка. Молча посмотрели друг на друга. «С чего начинать?» — сквозило во взгляде Гришки. «Надо успеть до их приезда», — умоляли глаза Галки.

Дело было в том, что Гришка узнал неприятное. Комиссия, что принимала дом, указала прорабу на плохой пол. Крашеные рейки усохли, между ними свободно умещались два пальца. Не перестелют пол, — значит, не примут весь дом. Бригада строителей немедля приступила к работе. Когда оставалось приколотить последние рейки, неожиданно в открытое окно влетела молодая ворона с подбитым крылом. Она испуганно нырнула в черную щель под пол.

Работа остановилась. Ни метлой, ни криками не удавалось выгнать ворону. Она забилась куда-то и даже голоса не подавала. Несколько раз вбегал прораб. Он торопил. Комиссия заканчивала осмотр последних квартир, все идет гладко, а тут мух ртом ловят. Надо немедленно приколотить последние рейки, весь пол залить краской. Комиссия зайдет, увидит, что недоделки устранены, и тогда можно доставить для подписи заготовленный заранее акт сдачи-приемки дома.

— Но ворона… — указали на щель в полу.

— К черту с вашей вороной! — волновался прораб.

Он понимал, какая получилась штука. Подохнет ворона, и потянет такой вонью, что во многих квартирах жильцы будут не рады белому свету. Но ведь — комиссия!

— Заканчивай! Потом достанем.

Рейки заколотили, пол залили быстро сохнущей краской, и комиссия подписала акт. О вороне больше не вспоминали. Но пришел плотник к новоселам, отыскал Гришку, удостоверился по ордеру, что Матузков — жилец той самой квартиры. И все рассказал.

— Пока не поздно, парень. Выгони ее.

Гришка сказал «спасибо», а у самого ежом процарапало по сердцу. Отыщи теперь, будь она проклята!

Толстые гвозди, поддаваясь Гришкиной силе, с резким скрипом высовывали свои головки. Удары топора осаживали оторванную рейку, гвозди будто пугались грома и невольно вылезали все больше и больше.

Гришка лег на пол. Под половыми перекладинами было темно, как в погребе. Начал жечь спички. Завиднелись высохшие слитки цементной штукатурки, битый кирпич, закрученные пружиной сосновые стружки. Ворона не попадалась.