#живи

Обычно Наташка держит дверь в свой кабинет нараспашку – «эта дверь открыта так же, как и я сама», – но теперь запирает её изнутри и садится напротив меня. Нас разделяет пустой письменный стол. Никогда не понимала, зачем в школе психолог? Неужели хоть кто-то в здравом уме пойдет делиться проблемами с взрослой теткой? Пожалуется на парня-неудачника или на безразличие родителей? На то, как напился дешевого пойла и не помнит, что творил после вечеринки?

Не верю.

Именно поэтому Наташка так воодушевилась, когда новость о Марине пробежалась шепотками по школьным коридорам. У неё появилась настоящая работа. С того дня она проводит с нами дополнительные занятия, требует честности, зазывает в свой кабинет на «непринужденную беседу» и просит заполнять тупые анкеты.

Думали ли вы о самоубийстве?

А. Думаю постоянно

Б. Часто

В. Редко

Г. Никогда

Д. Думаю прямо сейчас, потому что от идиотских вопросов хочется утопиться.

Правильный ответ: «Г».

Да-да, в анкете есть правильные или неправильные ответы! И вообще, как отвечать честно, когда анонимностью даже не пахнет – каждый бланк именной?

Наташка не подозревает, насколько всем наплевать и на Марину, и на то, что она ушла дождливым пятничным вечером, перед самыми выходными. Написала свой последний статус в социальной сети, под которым сейчас плодятся однообразные соболезнования, и… всё.

А я здесь – дышу, двигаюсь, разговариваю, но не живу, – и вынуждена отвечать на наводящие вопросы. Как эта девица может называться психологом, если даже одевается по-дурацки: в темные блузки и бесформенные юбки длиной ниже колена? Если носит очки, моет голову раз в четыре дня и бубнит себе под нос что-то несуразное?

– Саш, что с тобой?

– Я немного сорвалась. – Сцепляю пальцы в замок и рассматриваю клубок пыли, не выметенный уборщицей.

– Неудивительно, ведь ты копишь всё в себе. Глубоко вдохни и резко выдохни. Расскажи, что скопилось на сердце. – О нет, она опять заводит знакомую песню! – До сегодняшнего дня нам не удавалось поговорить по душам. Знаешь, смерть Марины коснулась каждого в этой школе.

«Не смерть – уход. Она просто ушла», – твержу себе.

– Марина была светлой и невероятно талантливой девочкой. – Наташка качает головой.

Меня распирает от негодования. Нет, нет и нет! Что за бред?! Марина ничем не выделялась: не умела готовить, вышивать, вязать, рисовать или петь. Да ей на ухо наступил не медведь, а целое стадо слонов. Марина не увлекалась никаким творчеством. Она была самой обычной.

Чувствую, как закипаю, а Наташка продолжает, поправив дужку очков:

– В этом кабинете мы частенько обсуждали её фотоснимки за чашечкой чая.

В смысле?..

Я поднимаю полный непонимания взгляд.

– Она ходила к вам?

– Да, – соглашается Наташка, радостная, что я поддалась на её манипуляцию. – Не ежедневно, но несколько раз в месяц. Мне очень нравилось общаться с Мариной.

– Вы лжете, – выдавливаю из себя и ощущаю, как щеки наливаются краской. – Марина бы сказала, что ходит к психологу. Она ни разу не заикалась про вас!

Но психолог улыбается каким-то своим мыслям .

– Мне незачем обманывать тебя. Марина была честна со мной, и она бы не хотела, чтобы её лучшая подруга сейчас страдала, убегала с уроков и плакала где-то совсем одна.

«Не лучшая, а единственная», – хочу поправить, но прикусываю язык.

Не может быть. Бред. Несуразица. Моя Марина – простая и понятная – не стала бы проводить время с этой унылой девицей, от которой пахнет не духами, а хозяйственным мылом.

Впрочем, в последний год Марина оставалась после уроков на какие-то дополнительные занятия. Мне говорила, что по химии, а я не понимала, на кой ей химия, которую она знает в совершенстве? Неужели Марина скрывала от меня дружбу со школьным психологом?

– Скажи, ты ведешь дневник? – спрашивает Наташка проникновенно.

– Да, – отвечаю без особого энтузиазма. – Я завела инста-блог. Выкладываю туда свои снимки.

Надеюсь, что её смутит незнакомое слово, но Наташка выставляет большой палец в знак одобрения.

– Какая неординарная идея. Какого рода фотографии ты делаешь? Тебе нравится то, чем ты занимаешься?

Наташка – первая, кто всерьез интересуется моим блогом. Не из жалости. Не чтобы проявить участие, а с неподдельным любопытством. В её взгляде загораются искорки, и внезапно меня прорывает:

– Пока не уверена. Я только начала выкладывать фото, но уже есть несколько подписчиков. Правда, я буду скрывать записи от одноклассников, потому что не хочу делиться с ними личным. Мне не нужны лайки из жалости.

– Согласна. Такие дневники лучше вести под вымышленным именем, чтобы никто из знакомых не лез в твое личное пространство. Да и чужих людей, по правде, незачем туда пускать.

– Возможно, – обрываю её.

– Не настаиваю на своей правоте. – Наташка поднимает руки ладонями ко мне. – Кстати, я тоже веду блог.