Живи, Донбасс!

Уже засыпая, он понял, что именно не давало ему покоя целый день. В небесном углу оставалось незаполненное место. Но он же помнил, что голубых пазлов уже не было. Тогда Тимка заставил себя сползти с кровати и в куче оставшихся картонок нашёл золотистые фрагменты. Они удачно сложились между собой. Так на картине появилось солнце.

Утро было прекрасным, мозаика переливалась цветными узорами. Возникало ощущение, что картина дышит, что по ней проплывают облака, а волны нахлёстываются на берега. Слишком чисто, стерильно как-то. Это слово Тимка знал, потому что мама всегда его употребляла, когда после уличных баталий замазывала Тимкины побитые колени или прочие части тела зелёнкой.

«А, точно», — Тимка вспомнил, как они с батей одного из товарищей ходили на рыбалку. Вся дворовая мелочь тогда делала прутики для удилища, а взрослый показывал, как надо вязать леску. «В воде должны жить рыбы», — подумал Тимка и в течение дня собирал целую кучу различных водных обитателей. Потом подумал и завершил день, поместив на мозаику птиц и насекомых.

На шестой день осталось совсем чуть-чуть фрагментов. Но они были очень мелкие. Сразу даже было непонятно, что именно на них изображено. Так что Тимка созвал целый совет, состоящий из мамы и дяди Жени. Они долго вертели в руках кусочки мозаики.

— А есть картинка-подсказка? — основательно подошёл к решению проблемы дядя Женя.

— Увы, — ответил Тимка. — Главное, к остальным были подсказки, а к этому нет.

И тут мама радостно закричала:

— Вот нос!

— Какой такой нос? — подозрительно спросили одновременно Тимка и дядя Женя.

— Да большой, как у соседа нашего бывшего, который уехал куда-то в южную страну.

— Точно-точно, — пробормотал дядя Женя, разглядывая малюсенькую картонку, — есть такие носы. Значит, это должен быть человек.

После нескольких минут поиска и тщательного изучения фрагментов совет решил, что это точно человеческое тело.

Тимка сказал всем спасибо и попросил выйти из комнаты. Почему-то он понял, что должен завершить мозаику самостоятельно. Без помощи взрослых. Нет, ну конечно, консультация помогла, но физически уложить пазлы должен он сам. Что и было сделано.

«А сюрприза так и не было», — подумал Тимка, засыпая.

На седьмой день где-то во Вселенной что-то щёлкнуло, и возле небольшой по космическим масштабам, но яркой звезды появилась планета, которая стала третьей в этой части мироздания. Она отличалась по цвету от остальных. И на ней возникло то, что потом назвали жизнью.

Михаил Харитонов Понять зерга

25 марта 10 года (от начала Первой Межзвёздной) Земля, рестрикт Восточная Европа-3 Республика (русск.) / Данбо-ордо (зерг.) День

Меренков в очередной раз чинил забор на участке когда напали зерги.

Началось, как обычно. Со стороны бывшего аэропорта подул ветерок. Кто живёт в окрестностях бывшего аэропорта, такой ветерок знает отлично. Нуль-транспортировку массы-энергии вблизи грунта скрыть невозможно.

Он достал мобильник, набрал четыре девятки.

— Миляев на линии, приём, — раздался недовольный голос дежурного. Судя по интонациям, он что-то жевал.

— Миляев, я Меренков, внимание. Сильный ветер от аэропорта. Улица Весенняя четырнадцать — сказал Володя. — Повторяю — сильный ветер от аэропорта, как понял, приём.

— Понял, — сказал Миляев и замолчал: видимо, докладывался. — Бежать куда есть? Приём.

— У меня подвал укреплённый, приём, — ответил Меренков, придерживая рукой кепку. Ветер ощутимо крепчал — как-то даже слишком быстро.

— Беги тогда, закройся… — в трубке страшно завыло и затрещало, и тут же над руинами аэропорта поднялось голубое зарево.

Судя по тому, как уверенно оно поднималось, какая-то сволочь корректировала зерговскую высадку с грунта. И, похоже, сволочь была не одна. Обычно зерги делали два-три захода, примериваясь. Сейчас они пёрли нахально, как на парад.

Володя с грустью посмотрел на почти готовый забор. Судьба его была понятна и незавидна. Обычно его сносили или зерги, или свои. Со стороны аэропорта дом находился под защитой бывшего автосалона «Тойоты». После второй атаки зергов коммунальщики залили внутренности корпуса чем-то вроде клея. Корпус просел метра на два, зато зерговское виброизлучение в нём вязло. К сожалению, забор выступал за пределы тени от корпуса. После очередного визита захватчиков от него оставались только гвозди да мелкие щепки.

Что касается своих, они работали лазерами. Считалось, что лазерные лучи не рассеиваются. Это была неправда, и Меренков это знал на собственном опыте. Забор обычно горел. В прошлом году Меренков разорился на чугунную решётку. Через месяц она попала под ультрафиолет. Прутья не расплавились, но их скрутило. Пришлось вернуться к дереву.

Так или иначе, пора было в подвал. Пока не началось.

Мысль была правильная, но запоздалая. В небе вспыхнула искра, лопнула, и из дырки в пространстве посыпались посадочные капсулы зергов.