Живи и помни

…Уже почти месяц отдыхает Семен Петрович в имении родителей. Молодому человеку, привыкшему к тому, что каждая минута расписана, начинает надоедать размеренная, однообразная жизнь в деревне. Эта праздная жизнь начинает тяготить его – молодого, полного жизненных сил, – и он решает съездить в Таганрог, где у них свой дом. Раньше семья зиму жила в городе, а лишь на лето выезжала в имение. Сейчас же родители больше времени проводят в имении, оставив дом в городе на попечение дворецкого и забрав с собой всю прислугу.

Семен в белоснежной рубашке, лихо заломленном простом картузе легко вскочил на козла линейки. Послушный гнедой, закусив удила, повел на хозяина большими, влажными глазами, готовый понести седока. Семен сдерживал порыв сильного животного. Ему тоже очень хотелось быстрого движения после месяца однообразной жизни в имении. Отец с матушкой стояли здесь же, рядом, любовно взирая на сына. У обоих на глазах были слезы. Семен тоже расстраивался, глядя на них, и думал про себя: «Милые, дорогие мои, как же вы постарели. Стали совсем беспомощные».

От этих мыслей сжималось сердце и хотелось остаться. Однако горячая молодая кровь кружит голову и толкает на решительные действия. Его манил к себе городок у моря, где прошло его детство, первая чистая юношеская любовь. В последний раз Семен оглянулся на своих родителей, лицо его исказилось такой умоляющей мимикой, что, как ни странно, родители сразу успокоились, ибо поняли, что эта поездка ему необходима.

– Только неделя – и я буду опять с вами! – прокричал он, отпустив вожжи.

Гнедой так взял с места, что Семен едва удержался на козлах. Но не показал вида, что чуть испугался, лихо выехал за ворота. А про себя подумал: «Давненько не занимался физически, сноровка проходит, это не годится…»

Действительно, наш герой не чуждался простой физической работы. С детства, много читая о деяниях Петра Великого, восхищался им и старался подражать ему. В имении, наблюдая за косьбой, пахотой, сам нередко брался за косу, на конюшне – запрягать лошадей, лихо скакать на самых ретивых из них. Уходил в море на баркасах вместе с рыбаками. Его простое общение с дворней коробило родных и близких Каменевых. Они потихоньку нашептывали Петру Семеновичу о недопустимом поведении сына:

– Ваш сын – дворянин, и его предназначение от Бога – повелевать, а не общаться запросто с простым людом. Ведь крепостной может вбить себе в голову, что он ровня ему, дворянину. А это уже крамола!

Петр Семенович, изображая озабоченность, качал головой:

– Да, да. Ох уж эта молодежь! Я обязательно поговорю с Семушкой.

Однако с сыном он не говорил – наоборот, всемерно поддерживал и одобрял его поведение. Потому как видел в его действиях христианскую добродетель: не чуждаться физического труда, относиться к окружающим людям, как к себе самому, быть честным. Все это в сочетании с любознательностью, увлечением книгами формировали у молодого барина черты цельной личности. Это родители видели и поощряли его в этом.

Тем временем Семен подъезжал к Таганрогу. Солнце клонилось к закату. Однако полуденная жара не спадала.

Пролетка легко покачивалась на ухабах. За ней тянулся шлейф белой, горячей пыли.

«Прекрасные рессоры, – думал Семен, покачиваясь на очередном ухабе. – Пожалуй, на таком тарантасе и до Петербурга можно легко добраться».

За очередным поворотом вдруг открылся Таганрогский залив. Заходящее солнце, отражаясь, больно ударило Семену по глазам. Он невольно зажмурился и тихо рассмеялся, сам не зная, отчего.

Вот она, ностальгическая гавань его детства, юности и грез.

Действительно, этот город нельзя было не любить. Немногим более ста лет назад он был основан Петром Первым. Его предназначение – укреплять и охранять южные границы России. За короткое время Таганрог превратился в крупный торговый центр юга России. Здесь, как на дрожжах, поднималось купечество. О природных богатствах города, округи, огромного трудолюбия российского мужика лучше всего говорил таганрогский базар, такой же шумный и изысканный, как и базары Турции, Ирана или Греции. Пестрели разноцветные халаты, чувяки, дорогая посуда, оружие. Он был даже богаче по овощам и фруктам, чем известная Сорочинская ярмарка на Украине. Персики, яблоки, вишня, черешня, жерделы, красненькие, синенькие – выбирай, что по душе! А дары Азовского моря? Тут уж и сравнить не с чем. Здесь и осетр пуда на полтора, зернистая черная икра, икра красная, копченый рыбец, у которого толстая спинка буквально светится на солнце, гроздья силявки, тарани, важных чебаков, вольнодумных головастых бычков. Пучеглазые раки ползают в ведрах, прикрытые водорослями. Словом, приезжие на таганрогском базаре теряются и азартно хватаются то за одно, то за другое. Местный же обыватель лишь ухмыляется:

– Эка невидаль! – и добавляет: – Знай наших!