Живое Золото (СИ)

Левое веко толстячка чуть-чуть подёргивалось. Видно было, что он переживает.

- Значит, немало таких кандидатов, как я, погибло?... - Рублёв задумчиво покачал головой. - И что, не жалко нас? "

- Жалко вас, болезных, а что поделаешь... - Алексей Иваныч наклонил голову. - Кому-то надо такую пытку перенести, может, кто из вас и вынесет испытания... И страну вытащит... А погибших всё равно жалко. И сказать тут нечего, и сделать нечего... Увы...

- Конечно, мне не позавидуешь, - меланхолично кивнул Андрей. - Я сначала, когда соглашался на эксперимент, не понимал, чем рискую... Тут вся душа сгорит, пока до конца испытаний дойдёшь. Но тебе-то, поди, ещё хуже. Я-то в своих цепях томлюсь, а ты чужими - моими - отягощен...

- Что? - при этих словах крепыш встрепенулся, словно выйдя из задумчивости. - Да-да... Вот по этому поводу я и пришёл. Сказать кое-что хочу. Но не здесь. Выйдемте из комнаты... Здесь нас могут прослушивать...

Левое веко Ферзя задёргалось ещё сильнее. Андрей уже приблизительно понял, о чём пойдёт речь за дверями и как надо себя вести. Собеседники вышли в коридор и продолжили беседу шёпотом.

- Что вы хотели сказать? - сухо спросил наследник.

- Да так... только то, что вы... не выживете... Скорее всего...

- И что? Что нового вы сказали? Я сам давно понял, во что вляпался... Ещё когда в яйце сидел...

- Тогда... это... бежать не хочешь? - вдруг выпалил Ферзь, хитро поблёскивая маленькими глазками. - Бежать! Я бы мог... это самое... помочь... Ну, спасти тебя мог бы, понимаешь?

"К чему это он? Разве отсюда убежишь? Нет, он это неспроста... Хитрец!..." - пронеслось в мозгу Рублёва.

- Нет... - проговорил он, догадываясь о возможной провокации. - Я, знаешь ли, человек азартный. Не мне игру прерывать на середине, если её ещё выиграть можно... Я до конца поборюсь. Может, царём стану. Чем чёрт не шутит... А вам за попытку вызволить меня - спасибо. Я этого не забуду...

- Странный вы человек, - покачал головой Ферзь. - Любой бы на вашем месте сбежал... А вы ради власти смерти не боитесь. Может, и правда - вы для неё и рождены?

- Нет, нет, - улыбнулся Андрей, выглядывая, не подслушивает ли их кто за углом. - Я просто игрок. Мне охота посмотреть, чем закончится эта партия... А властью, как и жизнью, я не особенно дорожу. Я ведь, знаете, никого и ничего в этом мире не люблю, неспособен я на это чувство. Меня на земле ничто не держит... кроме разума, который привык распутывать сложные узелки. Для этого я в архив устроился, с прошлым работать, истину искать. А тут - те же поиски, только с большей остротой... Этот узел, узел власти - его мне очень охота развязать. Понять, в чём его секреты... Это дело чести. Понимаете?

- Тут мало что поймёшь, - недоумённо протянул Алексей Иванович. - Но поперёк вашей воле я не пойду. Продолжайте свою... партию. Идите домой и никого не ждите... Вы свою судьбу выбрали, и это уже хорошо. А правилен ли ваш выбор - этого никто не знает. Даже вы сами... А я откланиваюсь, откланиваюсь.

Отвешивая подобострастные поклоны, толстячок задом наперёд засеменил по коридору.

Андрей подождал, пока он скроется из вида, улыбнулся и покрутил пальцем у виска. И направился к распахнутым дверям своей комнаты.

ЭКСПЕРИМЕНТ НА ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ СЕРДЦЕ

В комнате было темно: после наступления планетарной осени светать стало поздно. Андрей закрыл дверь, подошёл в темноте к окну, молча закурил.

Было тихо, - Эмпедокл и Сарториус явно отсутствовали. "Наверно, их вызвали куда-то... Мало ли что..." - подумал Рублёв. Продвигаясь наощупь к выключателю света, он неожиданно наткнулся на что-то тёплое и живое.

- Ой! Кто это? - вырвалось у него.

- Не бойся... Это я, я... - свет в комнате зажёгся, и Андрей увидел Казарскую.

Художница сидела в его кресле, положив ногу на ногу. Она накинула на плечи его пиджак и смотрела на хозяина неподвижными египетскими глазами. Узкое лицо гостьи казалось особенно смуглым, словно обугленным.

- Ты что? Ты как здесь? Как пробралась? - Рублёв оторопел, не ожидая увидеть школьную подругу в своём заточении.

- Да у меня тут свои люди есть... Глеба, Вадимка и прочие... - быстро проговорила Валерия, словно оправдываясь. - Да неважно это. Я не зря здесь... Я одно тебе одно хочу сказать... Самое важное...

- Что? Что? - голова Рублёва шла по кругу.

- А то... Тебя казнить хотят. Ты им - им, понимаешь? - неугоден.

- Почему это? Сами меня избирали... Почему так?

- А потому. Чертоворот в природе начался великий. Старцы из Ареопага из ума выжили... Как Григорий последний умер, так у нас всё перевернулось... и не хочет укладываться.

Не произнося ни слова, Андрей нервно побарабанил пальцами по столу. Сплюнул. Выбросил непотухшую сигарету в окно. Тут же закурил вторую - зажечь её удалось только с третьей попытки. На щеках пленника задвигались мускулы.

- Что ты молчишь? - почти прошептала Казарская, удивлённая его реакцией.

- Да так... - горько улыбнулся пленник. - Бог любит молчаливых. А - вообще - смешно всё это. Финита ля комедия... Чертоворот и прочее... Смешно. Так смешно, что страшно.