Живой

— Тебе следует пойти домой и немного отдохнуть, — посоветовал он, когда мы ели пиццу, которую он сам настоял, чтобы принести.

Мне удалось разбудить Меррика на достаточное время, чтобы помочь ему съесть миску супа, прежде чем он снова выпал из реальности, но я все еще чувствовала себя виноватой за то, что я ела вкусную пиццу, пока он лежал в постели. Один.

— Я в порядке, — сказала я, съедая еще один кусок.

— Нет, Грейс. Не в порядке. Ты выглядишь так, будто восстала из ада.

— Ну, спасибо тебе, Мика Тэтчер. Когда ты стал таким милым?

Он тихо засмеялся и покачал головой.

— Все, что я знаю, я узнал от человека в той комнате, — ухмыльнулся он, показывая на комнату Меррика.

— Ну что же. У тебя есть серьезная работа, созданная для тебя, — сказала я, медленно зевая.

— Кажется, его обаяние в последнее время очень хорошо работает.

Я вскинула голову, с трудом проглотив кусочек корочки, который я только что начала жевать.

— Что ты имеешь в виду?

Мика пожал плечами и вытер руки о салфетку, потом большими глотками выпил половину своего пива.

— Я имею в виду, что это сработало на тебе, я так надеюсь.

— Что сработало на мне?

— Не отрицай это, Грейс. Я тебя насквозь вижу.

— Что видишь? — спросила я простодушно.

— Ты влюблена в моего брата.

У меня глаза расширились, сердце глухо стукнуло и остановилось, прежде чем я снова заставила его биться глубоким вдохом и большим глотком пива. Я избегала его пристального взгляда.

— Почему ты так говоришь?

— Потому что это правда. Только тот, кто влюблен в моего брата, выдержал бы так долго рядом с такой ворчливой задницей. Только тот, кто влюблен в Меррика, был бы единственным, кто вытащил его из дерьма, с которым он имел дело.

— Я ниоткуда его не вытащила.

— Нет, вытащила.

Я покачала головой, и внезапно у меня пропал аппетит. Усталость, с которой я боролась, сильно навалилась на меня. Я бросила то, что осталось от куска пиццы, на тарелку и снова села на стул.

— Грейс, — мрачно сказал Мика. — Не знаю, знаешь ты или нет, но Меррик упрямый.

Я фыркнула.

— Ха! Ты думаешь?

Он улыбнулся мне и добавил:

— Все знают, что у этого парня голова тверже гранита, но также все знают, что у тебя сердце мягче перышка. Вы двое подходите друг другу, и если не верить чужим словам, а верить своим глазам, значит, думаю, я верю.

Я открыла рот, чтобы сказать, но ничего не пришло на ум, потому что я понятия не имела, что сказать. Отрицание этого только привело бы к разочарованию, потому что Мика был прав.

Как я поняла вчера ночью, я была сильно влюблена в Меррика и с каждым днем только сильнее влюблялась. Но как насчет него?

— В жизни Меррика столько всего происходит, чтобы он думал о...

— Правда? — вмешался Мика. — Ты на самом деле думаешь, что он такой слепой?

— Я... я не знаю.

Его брови сдвинулись вместе, а уголки губ опустились вниз.

— Ни один из вас не видит себя очень ясно, да? Это очень плохо, а еще на самом деле грустно. Возможно, вам обоим нужен сигнал тревоги.

— Мика.

— Ты любишь моего брата?

— Мика.

— Ты. Любишь. Моего. Брата?

Мои глаза закрылись, в то время как на сердце стало легко.

— Да.

— Хорошо, — он подождал, пока я не открыла глаза, потом настойчиво попросил. — Не переставай.

Он сложил еще один кусок пиццы, и на этом всё. Разговор был закончен, и я не могла ничего придумать, о чем поговорить.

Я прокручивала идею о Меррике и обо мне в голове. Меррик говорил вещи, которые заставляли меня думать, что он ко мне что-то чувствовал, но было очевидно, что он не думал, что способен на эти чувства. Вчера он впервые вел себя так, будто он, наконец, понял что-то. Будто его раны больше не принимали решения за него.

Целый день было легче, пока у него не начался жар. Даже тогда Меррик пришел к выводу. В то время для меня это было очевидно, но на самом деле я не думала об этом до того разговора с Микой.

Меррик снова хотел жить, а я собиралась удостовериться, что это так.

***

Я видела сон.

Должно быть, я спала, потому что Меррик глазел на меня своим многозначительным взглядом. Взглядом, который у него был, кода он говорил о своей семье или когда он говорил мне о... ну, обо мне. Его глаза сверкали от голода, когда он медленно сжигал мое тело взглядом сверху вниз, а потом обратно. Затем я оказалась в его руках, и он стал целовать меня, и все мое тело ощущало тепло и возбуждение.

— Грейс.

Я отстранилась и улыбнулась.

— Грейс.

Меррик во сне был не единственным, кто называл меня по имени, хотя звучало точно, как он. Его губы не шевелились, но он улыбался мне, и я все равно только что не таяла в его руках.

— Мне жаль делать это, но ты должна проснуться, Грейс.

Я распахнула глаза и обнаружила Меррика, сидящего на кровати, лицом ко мне. Ухмылка на его лице была подозрительной, но, черт, он был таким сексуальным.

— Прости, я проснулась, — сказала я, протягивая руки над головой. Боль у меня в шее и спине была явным показателем того, что стул Меррика был не очень подходящим для сна.

— К сожалению, — засмеялся он тихо.

— Прости?

— Кажется, тебе нравилось то, что тебе снилось.

Я застыла. О, черт.

— Хммм.

Он засмеялся и покачал головой.