Живой Пушкин. Повседневная жизнь великого поэта

«Однажды, часа в три, я зашёл в книжный магазин Смирдина, – вспоминал Иван Панаев, – который помещался тогда на Невском проспекте, в бельэтаже лютеранской церкви. В одно почти время со мною вошли в магазин два человека… Другой среднего роста, одетый без всяких претензий, даже небрежно, с курчавыми белокурыми волосами, с несколько арабским профилем, толстыми выдававшимися губами и с необыкновенно живыми и умными глазами. Когда я взглянул на последнего, сердце моё так и замерло. Я узнал в нём Пушкина, по известному портрету Кипренского».

Передать на холсте изменчивость лица, энергию, живость, свойственную Пушкину, – задача почти неисполнимая даже для гения. Почти так же судили и о другом портрете поэта, созданном в тот же год Василием Тропининым: «…Физиономия Пушкина столь определённая, выразительная, что всякий живописец может схватить её, вместе с тем и так изменчива, зыбка, что трудно предположить, чтобы один портрет Пушкина мог дать о ней истинное понятие».

Бесспорно, самое авторитетное мнение – отца поэта, Сергея Львовича: «Лучший портрет сына моего суть тот, который написан Кипренским и гравирован Уткиным».

Доверимся впечатлению Ивана Александровича Гончарова, видевшего Пушкина на лекции в Московском университете. Наружность поэта поначалу показалась писателю невзрачной: «Среднего роста, худощавый, с мелкими чертами смуглого лица. Только когда вглядишься пристально в глаза, увидишь задумчивую глубину и какое-то благородство в этих глазах, которых потом не забудешь. В позе, жестах, сопровождавших его речь, была сдержанность светского, благовоспитанного человека. Лучше всего, по-моему, напоминает его гравюра Уткина с портрета Кипренского».

Баронесса Софья Дельвиг, посылая приятельнице «Северные цветы» с гравированным портретом поэта, писала ей: «Вот тебе наш милый добрый Пушкин, полюби его!.. Его портрет поразительно похож – как будто видишь его самого. Как бы ты его полюбила сама, ежели бы видела его, как я, всякий день».

И восторженное признание Павла Катенина, критика и драматурга, самому поэту: «Твой портрет в “Северных цветах” хорош и похож: чудо!»

Известный российский гравёр Николай Уткин дважды гравировал пушкинский портрет. Первый раз – по заказу Дельвига для фронтисписа его альманаха «Северные цветы на 1828 год», второй раз – по просьбе самого поэта. Всего за несколько дней до дуэли Пушкин обратился к мастеру с просьбой – выгравировать на стали новый портрет, так как первая медная доска истёрлась от огромного количества оттисков. «Пушкин как будто желал, чтобы черты его подольше сохранились сталью, – вспоминал Николай Иванович, – …как будто предчувствовал, что это будет последняя дружеская услуга». Желание Пушкина гравёр исполнил уже после кончины поэта…

И я смеюся над могилой,
Ушед навек от смертных уз.

Но обычный льняной холст оказался прочнее металла. Не счесть, сколь много раз за века тиражировался портрет кисти Ореста Кипренского! В пушкинских изданиях, в живописных альбомах. Его встретишь в любой школе или библиотеке. И всё же при всей своей всемирной известности это ещё и самый загадочный пушкинский портрет, «портрет-зеркало». И как обмолвился сам поэт – «чудо-зеркало».

А сам Кипренский сообщал из Петербурга приятелю: «Я пишу, писал и написал много портретов грудных, по колени и в рост. Надеюсь, что из всех оных портретов ни один не будет брошен на чердак, как это обыкновенно случается с портретами покойных предков, дурно написанными».

Что ж, надежды гениального живописца оправдались. Портрет поэта, «чудо-зеркало», сохранён его достойными потомками.

И как легко ныне прийти на свидание с Пушкиным – стоит лишь побывать в Третьяковке. Живой Пушкин, со светло-задумчивым взглядом, устремлённым в вечность, и с небрежно перекинутым через плечо шотландским пледом.

Лорнет, брегет и боливар

В очках и рыжем парике.

Александр Пушкин

 

«Держите прямо свой лорнет!»

Обязательная принадлежность истинного денди – лорнет. Разве мыслимо отправиться без него в собранье или театр?! Появился новый термин: «лорнировать дам».

Всё хлопает. Онегин входит,
Идёт меж кресел по ногам,
Двойной лорнет скосясь наводит
На ложи незнакомых дам…

«Не успели изобретательные англичане выдумать так называемый двойной лорнет, как все наши щёголи и щеголихи явились с двойными лорнетами на пальцах, – сообщал в 1817 году о модном новшестве журнал “Русский пустынник, или Наблюдатель отечественных нравов” – Лорнет сей подобен только тем обыкновенной зрительной трубке, что в нём есть два передвижные стеклышка. <…> В лорнет, хоть и двойной, должно смотреть только одним глазом».

Двойной складывающийся лорнет обычно носили на шнурке или цепочке на шее. Когда достойных объектов для наблюдений не находилось, лорнет убирали в карман.

Вот милая Татьяна является в столичном театре: