Живой Пушкин. Повседневная жизнь великого поэта

Где Терпсихоре лишь одной
Дивится зритель молодой…
И что ж?!
Не обратились на неё
Ни дам ревнивые лорнеты,
Ни трубки модных знатоков
Из лож и кресельных рядов.

«Зрительные трубки» – малые подзорные трубы, складные, изукрашенные затейливой резьбой, перламутровой инкрустацией. Вызывающей смелостью считалось наводить «зрительные трубки» не на театральную сцену, а на зрителей, особо на неизвестных дам в ложах. Лорнетами пользовались дамы и господа даже с отличным зрением.

Вы также, маменьки, построже
За дочерьми смотрите вслед:
Держите прямо свой лорнет!
Не то… не то, избави боже!

Пушкин как-то запечатлел, и довольно комично, князя Шаликова с лорнетом. Князь почти всегда держал в руках свой неизменный двойной лорнет в золотой оправе. «Шаликов <…> вскочил с кресел, приставил лорнет к глазам правою рукой и, держа стихи в левой, стал читать с восторгом и задыхаясь…» – столь яркий словесный портрет князя Петра Шаликова, издателя «Дамского журнала», оставлен его потомкам.

Лорнет мог быть и «невнимательным», как у «франтов записных», кои наряду с жилетами являли его удивлённой публике. Мог стать «разочарованным», как у равнодушного театрала; делался и «неотвязчивым», как у Онегина, пытавшегося вспомнить «забытые черты» милой Тани.

Помимо лорнетов и «зрительных трубок» в употреблении были очки. Появились они на Руси в XVII веке, доставлялись из Европы и поначалу доступны были людям именитым: членам царской фамилии, титулованным особам, патриархам.

«Стёкла» – очки и лорнеты – вошли в моду чрезвычайно быстро. В веке восемнадцатом, да и в начале девятнадцатого ношение очков подчас почиталось дерзостью, особенно если младшие по летам либо по чину смотрели сквозь них на старших. Считалось крайне неприличным разглядывать в упор чужие лица. Юрий Михайлович Лотман в одной из своих работ приводит любопытную деталь: «Дельвиг вспоминал, что в Лицее запрещали носить очки и что потому ему все женщины казались красавицами».

Только выйдя из Лицея и вооружившись очками, близорукий Антон Дельвиг осознал, как глубоко он ранее заблуждался!

Особо рьяным гонителем тех, кто носил очки, считался в Александровскую эпоху граф Гудович. «Никто не смел явиться к нему в очках, – писал современник, – даже и в посторонних домах, случалось ему, завидя очконосца, посылать к нему слугу с наказом: нечего вам здесь так пристально разглядывать; можете снять с себя очки».

При дворе Александра I, по свидетельству князя Александра Горчакова, будущего министра иностранных дел, а в прошлом – лицейского друга поэта, «ношение очков считалось таким важным отступлением от формы, что на ношение их понадобилось мне особенное высочайшее повеление, испрошенное гофмаршалом Александром Львовичем Нарышкиным; при дворе было строго воспрещено ношение очков».

Император Александр был близорук, но очки не носил, пользовался лорнетом. «В самом деле, – вспоминала приближённая ко двору дама, – я заметила, что император наблюдал за нами с помощью маленькой лорнетки, которую он всегда прятал в рукаве своего мундира и часто терял». При его брате, Николае I, очки почитались всё ещё фрондой, символом вольномыслия. Лишь позже, на исходе его царствования, дозволено было носить их офицерам.

Какие, согласно моде, следует носить очки, даёт «Собрание наставлений для уборного столика» (1820-е гг.): «Очки – главный наряд носу, и потому мимоходом посоветуем почтенному сословию близоруких не носить других очков, кроме в костяной оправе; от тяжести золотых и серебряных вырастают на том месте, где начинается нос, прыщики и обращаются потом в бородавки, которые трудно истребить».

Другой совет дают «Правила светского обхождения…»: «Когда глаза ваши малы, без ресниц, с красными краями, то носите очки со стеклами лазоревого цвета: можно показываться со слабыми глазами, но с дурными смешно».

Стёкла в очки вставляли обычно круглые либо овальные, оправа делалась из тонкого металла. В таких круглых очках предстал на акварели любимый друг поэта и сам поэт Антон Дельвиг.

Верно, подобные очки, по замыслу автора, носил и забавный персонаж «Онегина» мосье Трике:

С семьёй Панфила Харликова
Приехал и мосье Трике,
Остряк, недавно из Тамбова,
В очках и рыжем парике.

«Два стёклышка в станочке (стальном, серебряном, черепаховом), насаживаемые на переносье, против глаз, – трактует нехитрое устройство очков Владимир Даль – Очки толстыя, выпуклыя, увеличительныя, для дальнозорких, стариковские; очки полые, впалые, вогнутые, уменьшительные, для близоруких».

Гадает старость сквозь очки…

В пушкинские времена, впрочем, как и в нынешние, очки для стариков – жизненно важный предмет. Да и сами очки виделись неким неотъемлемым атрибутом старости.