Живой Пушкин. Повседневная жизнь великого поэта

Но как часто друзей поэта беспокоили те пресловутые «сети порока», в кои не раз он попадал! Нет, не сама его страсть к картам, а горькие её плоды. «…Несётся один гул, что ты играешь не на живот, а на смерть. Правда ли? Ах, голубчик, как тебе не совестно», – пытается увещевать друга князь Вяземский. И в другом письме уже строже допрашивает Пушкина. «В Костроме узнал я, что ты проигрываешь деньги Каратыгину, – тревожится Вяземский – Дело не хорошее. <…> По скверной погоде, я надеюсь, что ты уже бросил карты и принялся за стихи». К слову, Пётр Каратыгин, кому проигрывал поэт, – петербургский комик и водевилист, брат известного артиста Василия Каратыгина.

«– Проиграл, по обыкновению. Надобно признаться, что я несчастлив: играю мирандолем, никогда не горячусь, ничем меня с толку не собьёшь, а всё проигрываюсь!» – печалился один из персонажей «Пиковой дамы». Что значило «играть мирандолем»? Игрок ставил небольшие деньги на две карты; если выигрывал, то удваивал ставку.

«Уж восемь робертов сыграли»

Всё же случались у Пушкина и удачи за карточным столом, судя по его письму к Соболевскому: «…Посылаю тебе мою наличность, остальные 2500 получишь вслед. Цыганы мои не продаются вовсе; деньги же эти – трудовые, в поте лица моего выпонтированные у нашего друга Полторацкого».

Так, «в поте лица», достался Пушкину его «трудовой» выигрыш! Сергея Полторацкого, партнёра по карточной игре и известного библиофила, Пушкину доводилось обыгрывать.

Занятный диалог гоголевских героев:

Хлестаков.

Ну, нет, вы напрасно, однако же… Все зависит от той стороны, с которой кто смотрит на вещь. Если, например, забастуешь тогда, как нужно гнуть от трёх углов… ну, тогда конечно… Нет, не говорите, иногда очень заманчиво поиграть.

Анна Андреевна. Скажите как!

Всю свою жизнь Николай Васильевич Гоголь благоговел перед любимым поэтом. Будучи ещё гимназистом, он, пятнадцатилетний, просит родителей как можно скорее прислать ему в Нежин роман «Евгений Онегин».

Приехав в Петербург, молодой Гоголь более всего мечтал познакомиться со своим кумиром. Но первая попытка, им предпринятая, оказалась весьма комичной. К тому времени Николай Гоголь – автор единственной поэмы «Ганц Кюхельгартен», стоит заметить – юношеской и очень далёкой от совершенства. И вот в один из февральских дней 1829 года молодой провинциал отважился принести своё творение на суд самому Пушкину, для храбрости выпив рюмку ликёра. На его робкий стук в дверь (Пушкин жил тогда в Демутовом трактире на Мойке) вышел слуга и объявил, что Александр Сергеевич ныне изволит почивать. «Верно, всю ночь работал?» – почтительно осведомился Гоголь. «Как же, работал, – возразил слуга, – в картишки играл».

Столы зелёные раскрыты:
Зовут задорных игроков
Бостон и ломбер стариков,
И вист, доныне знаменитый,
Однообразная семья,
Все жадной скуки сыновья.
Уж восемь робертов сыграли
Герои виста; восемь раз
Они места переменяли…

«За зелёным столом он готов был просидеть хоть сутки, – не обошла вниманием Вера Нащокина и пушкинскую страсть к картам – В нашем доме его выучили играть в вист, и в первый же день он выиграл 10 р., чему радовался, как дитя. Вообще же в картах ему не везло и играл он дурно, отчего почти всегда был в проигрыше».

Ей вторила Анна Керн: «Пушкин очень любил карты и говорил, что это его единственная привязанность». Подтверждением тех слов её удивительные мемуары: «Когда Дельвиг с женою уехали в Харьков, я с отцом и сестрою перешла на их квартиру. Пушкин заходил к нам узнавать о них и раз поручил мне переслать стихи к Дельвигу, говоря: “Да смотрите, сами не читайте и не заглядывайте”. Я свято это исполнила и после уже узнала, что они состояли в следующем:

Как в ненастные дни собирались они
Часто.
Гнули, Бог их прости, от пятидесяти
На сто.
И отписывали, и приписывали
Мелом.
Так в ненастные дни занимались они
Делом.

Эти стихи он написал у князя Голицына, во время карточной игры, мелом на рукаве. <…> Он был, как все игроки, суеверен, и раз, когда я попросила у него денег для одного бедного семейства, он, отдавая последние пятьдесят рублей, сказал: “Счастье ваше, что я вчера проиграл”».

«Среди разорванных колод»