Живой Пушкин. Повседневная жизнь великого поэта

Есть в том высшая справедливость, что самый ранний портрет Пушкина, написанный некогда в Москве, вновь вернулся на родину поэта. И смотрит с миниатюры русский мальчик с пухлыми африканскими губами, в белой распахнутой рубашечке, отороченной кружевами, смотрит пытливо сквозь глубь веков, будущая надежда и любовь России.

«Строен, лёгок и могуч»

«Вот на шахматную доску…»

Строй за строй расставил он…

Александр Пушкин

Не одни карты занимали часы вольного досуга Пушкина. Он любил и хорошо играл в шахматы. Если его герои не так часто двигают шахматные фигуры, то сам поэт предавался этой умной древней игре с неменьшим пылом, чем картам.

Пожалуй, самые известные строфы, что приходят на память:

Уединясь от всех далёко,
Они над шахматной доской,
На стол облокотясь, порой
Сидят, задумавшись глубоко,
И Ленский пешкою ладью
Берёт в рассеянье свою.

Партию, что разыграли пушкинские герои, во все времена будоражила воображение шахматистов. Так, журнал «Всемирная иллюстрация» за 1870 год подивил читателей следующим сообщением: «Недавно мы были приятно изумлены чрезвычайно интересным открытием: редакция… получила несколько партий, игранных 40 лет назад между… Ольгой и Ленским!»

Далее шёл детальный разбор партии: пояснялось, на каком именно ходу Ленский взял пешкою свою ладью, уточнялась расстановка фигур… Говорилось, как именно Ольга, не позволив своему обожателю переменить ход, выиграла ту партию.

Другое значимое пушкинское творение, посвящённое шахматам и, увы, незавершенное:

Царь увидел пред собой
Столик с шахматной доской.
Вот на шахматную доску
Рать солдатиков из воску
Он расставил в стройный ряд.
Грозно куколки сидят,
Подбоченясь на лошадках,
В коленкоровых перчатках,
В оперённых шишачках,
С палашами на плечах.

Считается, и уже традиционно, что начало задуманной сказки соответствует эпизоду одной из книг писателя-романтика Вашингтона Ирвинга, «отца американской литературы». Солдатики в его творении служат магическими фигурками вражеских войск, а гибель их есть поражение неприятельской армии.

Те суждения некогда высказала Анна Ахматова: «Впервые Пушкин начал обрабатывать “Легенду об арабском звездочёте” (“Легенда об арабском астрологе” входила в сборник “Легенды Альгамбры” – Л.Ч.) в 1833 году. К этому времени относится набросок “Царь увидел пред собой…”, написанный тем же четырёхстопным хореем, что и “Сказка о золотом петушке”».

Но так ли справедливо замечание поэтессы? Она не предполагает, нет, – утверждает! А почему бы не связать начало незаконченной сказки с историческим фактом, и уж точно известным Пушкину?! Царь Иван Грозный в последний свой земной день парился в бане и, вернувшись в дворцовые палаты, потребовал принести ему шахматную доску. За ней-то после полудня 18 марта 1584 года и настигла грозного самодержца внезапная смерть. О том необычном предсмертном желании русского царя и его смерти за шахматной доской писал сэр Джером Горсей, английский дворянин и дипломат. Вспомним, что и шахматное воинство у Пушкина наряжено вовсе не в испанские средневековые доспехи, коли бы он следовал Ирвингу, а в истинно русские – те, что при грозном государе носили ратные люди.

В черновых набросках – несколько иной вариант, с ещё большим национальным колоритом:

Вот на шахматную доску
Рать солдатиков из воску
Строй за строй расставил он —
Копья дротиков блестят,
Веют шёлковы знаменны…
<…>
Перед пешками стоят
Воеводы на лошадках…

Да и сама яркая и неоднозначная фигура Ивана IV занимала воображение Пушкина-историка. «Гнев венчанный», по слову поэта, пощадил многих из его предков, воевод и царедворцев, приближённых к трону грозного самодержца.

Та последняя царская партия, как и пушкинская сказка, осталась незавершённой…

Пожалуй, сказка о царе, склонённом пред шахматной доской, да партия, разыгранная меж Ольгой Лариной и её несчастным женихом, – вся поэтическая дань, отданная Пушкиным древней игре.

Зато свидетельств об игре Пушкина в шахматы осталось предостаточно. Оставил их и Алексей Николаевич Вульф, сосед и частый попутчик поэта. Развлечений в дороге немного: разве что сразиться в шахматы – Алексей Вульф вспоминает о шахматных баталиях с поэтом, что случались на почтовых станциях на их пути из Малинников в Москву.