Живой роскошный ад

– Не понимаю, зачем вам записывать этих чёрных. Я предпочитаю Бенни Гудмена или Бинга Кросби. Дарси писал, вы особенно хотите записать Ханибоя – вот это н*** так н***. Настоящий головорез.

– Представляю, – ответил я, думая об «Алой короне».

– Нет, не представляете. На воле он зарезал троих бритвой, а здесь убил наверняка ещё больше.

– Почему его тогда до сих пор не повесили или не отправили на электрический стул?

– Присяжные его пожалели, – улыбнулся Бут, – увидите почему. Кроме того, нам он полезен – днём Ханибой командует отрядом в поле, а после отбоя следит за ночным двором.

– Ночным двором?

– Он спит час-два в сутки. А ещё он – самый злобный сукин сын на божьем свете и готов застрелить каждого, кто попробует перелезть через забор.

– Ему дают оружие?

– Конечно. Блатным – не тем, что здесь за убийство, – разрешают пользоваться оружием под присмотром охранников. Если они застрелят беглеца, их амнистируют. Мы же в Америке живём! 1938-й на дворе! – он отпил виски и зажёг сигарету. – Но Ханибой знает, что его после стольких убийств не выпустят, сколько бы людей он ни застрелил, – он просто любит стрелять. – Буту пришла в голову мысль: – Не могу гарантировать вам безопасность, когда окажетесь в бараках. Нельзя же бросить всё и следить, чтоб вам не перерезали горло.

– И со мной не будет охранника?

– Спрошу у Кроссли, есть ли добровольцы.

Солнце село, но небо стало светлее – в такие мимолётные мгновения солнце бросает на землю тень, зато подсвечивает облака снизу, окрашивая в потрясающие пастельные оттенки. На фоне мутно-зелёного хлопкового поля в полумраке взлетали столбы пыли.

– Отряд, ходящий за мулами, уже идёт домой… и водяной отряд, и остальные. Подождём полчаса, и я отведу вас вниз, – сказал Бут, подошёл к двери и крикнул на первый этаж, вызывая Кроссли. Тот скоро появился, и Бут приказал ему найти охранника, который пойдёт со мной в бараки.

Вскоре двое чёрных в полосатых робах вносили «СаундСкрайбер» в бараки негритянских заключённых через два здания от предыдущего, возле сушилок для зерна и гаража. Это здание выглядело хуже, чем то, где были охранники и Бут, и было здесь жарче – никаких вентиляторов, затхлый воздух и вонь потеющих тел. Через зону с охранниками Кроссли провёл меня в главное помещение, больше похожее на больничную палату, чем на камеру, – одна большая комната с рядами постелей без перегородок и личного пространства.

– Голова! Голова! – заорал Кроссли. Вперёд вышел высокий костлявый чёрный заключённый:

– Да, сэр, мистер Кроссли?