Живой роскошный ад

Прощания похожи на противоположное голосоведение: отправление в путь – это восходящая мелодия, а прощание с друзьями – печальные нисходящие ноты. Я горячо поблагодарил Рамзи и Энн за их гостеприимство и поклялся устроить им пир, если они когда-нибудь будут в Вашингтоне. Надеюсь только, что, если супруги действительно явятся, у меня хватит денег.

После того как мы выехали, Кролик оставался угрюмым, не желая поддерживать беседу – так глубоко в него въелось похмелье. Он только курил и мычал в ответ, когда я указывал путь. Заметив, что шелест дорожной карты его раздражает, я решил складывать и разворачивать её как можно чаще и тщательнее: в конце концов, Кролик был здесь благодаря моей благосклонности. Очень скоро ему придётся умолять о суточных, когда деньги кончатся.

После обеда Кролик несколько смягчился и заговорил:

– Я знаю, что ты рассказываешь информантам, но откуда на самом деле твоя зацикленность на «Стаггере Ли»? – Он зажёг сигарету и откинулся на спинку сиденья «студебеккера». – Почему вся эта дьявольщина так тебя влечёт?

Как я мог объяснить? Я успел выяснить, что «Стаголи», или «Стакали», или «Стаггер Ли» получает новую модальность в устах и уме каждого нового исполнителя. Это образцовая американская песня: как и наша прекрасная страна, она погрязла в нищете и внутренней войне, бесчисленные куплеты рассказывают о тяготах беззакония и неравенства между имущими и неимущими. «Стаггер Ли» – зеркало, в котором отражаются желания – а иногда и затаённая ненависть – каждого и каждой, кто исполняет эту песню. Но с каждой новой морфологической вариацией, найденной, исследованной и задокументированной мною, я всё больше убеждаюсь, что существует некая праверсия этой песни: баллада, впервые отошедшая от реальных событий – печальной истории Ли Шелтона и Уильяма Лайонса – и воплотившая теневую сторону всех культур Америки. Лишь позже ввиду своей популярности эта версия разбилась на миллион сверкающих осколков.

Но было и нечто большее: за горизонтом моего пейзажа, за полями и лесами моего разума во сне и наяву, тоже что-то лежит.