Живой товар

Интересно, пистолет под водой стреляет? Сейчас узнаем. Не забыть снять с предохранителя. Эта такой рычажок сбоку, один пьяный офицер однажды показал… Нажать или сдвинуть, вот в чем вопрос…

Роксана выдернула пистолет из штанов Бимпы, приставила к его животу и выстрелила. Пальцы сами нашли все, что нужно, и проделали действия автоматически. Как будто Роксана всю предыдущую жизнь только и занималась тем, что убивала людей из пистолета.

Выстрелив, она рванулась вверх, однако рука Бимпы, удерживающая ее под водой, ослабла лишь на долю секунды. Когда Роксана была готова вдохнуть, он схватил ее уже обеими руками. Они лежали на плечах девушки, не позволяя преодолеть последние сантиметры, отделяющие ее от спасительного воздуха.

Готовясь вдохнуть, она успела полностью опустошить легкие, и теперь они изнывали от недостатка кислорода. Роксана ткнула пистолетное дуло куда-то под ребра Бимпы и надавила на спусковой крючок еще два раза.

Теперь его хватка ослабла по-настоящему. Роксана выскочила из воды и, всхлипнув, вдохнула. Едва ее грудь наполнилась воздухом, как руки Бимпы обвились вокруг ее талии, и Роксана опять окунулась с головой. Она почувствовала, как Бимпа увлекает ее вниз за собой. Это походило на кошмарный сон, но вместе с тем было совершенно реально.

Роксана извивалась, дрыгала ногами, била Бимпу пистолетом и стреляла куда придется. Патроны кончились. Медленное погружение продолжалось. И он держал ее, не ослабляя объятий ни на миллиметр.

Воздуха, годного для дыхания, оставалось в груди все меньше. Как и самой жизни. Там, куда опускались эти двое, было темно и холодно. И оттуда не было пути обратно.

Глава тридцать вторая

Лора не верила своему счастью. Никто из спасенных не верил. Казалось, это сон, который вот-вот прервется. На самом счастливом моменте. И ты снова очнешься в вонючем трюме без малейшей надежды на освобождение.

— Папа, почему мы поплыли отдельно от остальных? — спросила Лора.

Она ничего не понимала. Голова шла кругом от пьянящей свободы. Мозг был не в состоянии производить ничего, кроме куцых обрывков мыслей, не связанных в одно логическое целое.

— Потому что ко мне может возникнуть слишком много вопросов, — пояснил Никонов, налегая на весла.

Он давно не занимался этим, и шлюпка шла вкривь и вкось, дробя лунную дорожку, протянувшуюся к черному берегу. Помощников у него не было. Во-первых, в шлюпке обнаружилась только одна пара весел. Во-вторых, было бы жестоко заставлять девушек трудиться после всего, что им довелось пережить. Пусть отдыхают!

— Остальные тоже разбились на группы, — подала голос Оля, сидящая на носу и вцепившаяся в борта обеими руками. — Кто с мужем, кто с дядей.

— Да? А я не заметила.

— Я тоже, — призналась Лена. — Все как во сне. Нет, как после болезни. Когда очухалась, но еще не вполне. И тебе все вокруг кажется странным и непривычным.

Никонов захватил двух этих девушек по настоятельной просьбе дочери. Они сдружились в неволе и привыкли держаться вместе. Вообще-то он считал, что подобная сентиментальность вредна и даже опасна, но не смог отказать Лоре после такой затяжной, такой мучительной разлуки. Будь его воля, он забрал бы только дочь. Но и трое его спутников были вынуждены уступить просьбам своих любимых. Дружба, родившаяся в плену, крепка. Она не сразу распадается, как не сразу разжимаются челюсти невидимых оков.

Что касается Никонова, Миши, Кутасова и Димы, то они ограничились крепкими рукопожатиями и поспешили разойтись в разные стороны. Лишние слова подразумевали лишние отношения, к которым никто из четверых не стремился. Не только потому, что в глазах закона все четверо являлись сообщниками по опасному, уголовно наказуемому преступлению, повлекшему за собой гибель людей. Была другая, не менее веская причина. Каждому хотелось поскорее оградить свою жену, сестру или дочь от постороннего присутствия. Это было инстинктивное стремление спасти любимого человека. Так что прощание мужчин было недолгим. Обошлось без изъявлений благодарности и без клятв в вечной дружбе. Они ничего больше не были должны друг другу. Недавнее прошлое только разъединяло их, а не объединяло.

Что касается большинства девушек, то их забрал в порт тот самый кораблик, который возил на «Глорию» груз. Никонов предупредил капитана, что он и его команда вольны вспоминать любые подробности боя, но должны впадать в амнезию во время любых вопросов, касающихся личностей нападавших.

— Вам может взбрести в голову, что, выдав нас, вы обезопасите себя, — закончил Никонов. — Это будет ошибкой, возможно, самой большой в вашей жизни. Вы все замазаны в этом деле и влипли по уши. Если я или мои товарищи дадим показания против вас, то каждому светит большущий срок.

— А девушки? — мрачно спросил кто-то из команды. — Они молчать не будут.

— Это как вы с ними договоритесь. — Никонов поманил капитана, чтобы тот подставил ухо. — У твоего корыта нет названия, а цифры на борту прикрой чем-нибудь. И высади девочек не в порту, а на пустынном берегу. Дойдут сами. А у вас будет время залечь на дно.