Живой ты не вернешься. Книга 1

Передо мной веером легла колода с серой рубашкой, я выбрала из пятидесяти шести положенные три карты. Неплохие попались, жаль, не беспроигрышный вариант, придется постараться. В конце концов, здесь побеждает не столько расклад, сколько наглая физиономия. А у кого из нас она наглее, сейчас выясним. Принц взял карты с непроницаемым выражением, но в глубине его глаз сверкнуло торжество. Либо что-то хорошее выпало, либо делает вид, что это так. В первый поединок с мутным типом сидел со скорбной безысходностью, до последнего придерживая козырь. Я уставилась на свои карты с той внимательностью, с какой обычно новички пытаются вспомнить, что какая означает.

– Ходи первой, – милостиво разрешил Герман.

Я начала – со средней по силе семерки сумрака, он выложил чуть превосходящего ее жнеца ночи. Тьма перекрывает тьму, если выше рангом, а светлая карта может быть равной. У шестнадцати специальные значения, и они способны устроить знатную подставу. Почти магия, только условнее. Побеждает тот, чья связка в сумме оказывается мощнее, а сопернику нечем ее превзойти из выпавших ему карт. Или когда заканчивается колода.

– Прелесть, а ты знаешь, что тебе идет это платье?

Я промолчала, погрозив ему пальцем. Нечего меня комплиментами отвлекать, я очень сосредоточена, да-да! Мы вытянули еще по карте, мне досталась посредственная. Теперь надо комбинировать, да так, чтобы карты в твоем раскладе сочетались и давали друг другу преимущество. Я добавила к семерке сумрака слабенькую тройку той же темной масти, все равно ее нужно сбросить, Герман с усмешкой положил жнеца зари, образовав опасную пару. Теперь от меня требовалась очень сильная карта. Она была, вдобавок я вытянула свою любимую, но пока бесполезную. Пошла хозяином ночи, временно вернув превосходство, потому что принц выдал третьего жнеца, сумрачного на сей раз. Если следом последнего четвертого выложит – мне конец… Не притворялся, ему вправду с картами повезло! Если бы жульничал, я бы заметила. Может, мне жульничать начать?.. Умею, еще как. Но пока есть шансы отбиться честно.

– Кажется, мне пора придумывать тост, – усмехнулся он.

– Как говорят на юге, – пробормотала я, мрачно поглядывая на кружку с высокой шапкой пены, – рано на поле боя сбрасывать со счетов врага, который еще шевелится.

– Ну что ты, – хохотнул Герман под чей-то пьяный истошный визг, – какое у нас с тобой поле боя, так… совместная пьянка!

Новые взятые карты, следующий ход – посерьезнее. Моя семерка ночи, его дева зари. Следом от меня лег вихрь тьмы, дав моей связке двойную силу, сплошные темные карты же. Такую комбинацию сложно побить. Принц расцвел довольной улыбкой и бросил лучезарную зарю, сметающую все темные карты со стола. Хитрая задница! Но не все потеряно… Губу я, к его радости, озадаченно прикусила, потянулась за картой из колоды. Ею и пошла – одиноким хозяином сумрака. Дальше мы выкладывали средние карты, беря очередные новые. Он действовал с наигранным спокойствием, я – с нескрываемым напряжением. Шли на равных, незначительно обгоняя друг друга с каждым ходом.

– А ты неплохо играешь, – похвалил Герман, свободной рукой ловко разворачивая в обратном направлении подошедшую сзади девицу в кричаще-красном платье, – даже очень неплохо. Надеялся управиться быстрее.

– До того, как колода кончится и станет ясно, у кого что осталось? – хмуро поинтересовалась я, намекая, что только такую подсказку о его картах и могу получить.

– Да… Ужасно не люблю этот момент. Никакой интриги.

Ах, любит неожиданности? Ну это я ему устрою.

У меня вновь получилась темная связка, принц выстроил светлую. Когда добавил деву дня, его расклад превратился в мощное сочетание из обеих светлых мастей. Умело выстроил, ничего не скажешь… Мне бы в идеале к моему хозяину сумрака добавить хозяина ночи, но он выбыл. Я тяжело вздохнула, с сожалением положила туманную завесу, позволяющую мне пару ходов прожить с более слабым, чем у соперника, раскладом. Мол, спасет меня только удача, если затейливую карту вытяну. Он в предвкушении потер ладони и кинул на стол солнечный день, который запрещал мне брать следующую карту из колоды, а его заставлял пропустить ход. Так же, как делал с тем мутным типом! Есть!.. Я беззастенчиво улыбнулась, больше не таясь, и выложила хозяина дня. Затем ее – тлеющую розу. Особенную карту, меняющую последнюю выложенную со светлой на темную или наоборот. Комбинация стала беспроигрышной, его лицо красиво вытянулось.

– Ты что, с этой картой давно сидела?! – вопросил Герман.

– Нет, – я невинно похлопала ресницами, что с моей улыбкой не сочеталось совершенно, – только что из рукава достала.

Он прищурился, взял за колоду, проверил, что другой розы там нет. Поднял ладони, сдаваясь, и рассмеялся. Сам дал мне два хода подряд, действительно смешно.

– Рада, что вы не слишком расстроены, – ласково сказала я.

– Ты где таким приемам научилась?.. Я думал, лучшим выпускницам Академий не до карт, они все в занятиях.

– Если забывать развлекаться, то на учебу сил не напасешься и жить некогда станет.