Живой Журнал. Публикации 2001-2006

— В том-то и дело, что все участники 1937–1938 (в 1939 году было немного иначе, и в 1936), так вот все участники говорили, что было как раз абсолютно непонятно. То есть, были категории — типа КРД, КРТД — но формальных критериев не было. Причём было нечно вроде социалистического соревнования между районными подразделениями — из опасений, что окажешься на последнем месте.

А у немцев была довольно приличная сеть — но тут лукавые ошибки статистики: во-первых, часто мешают время до-военное и военное (а понятно, что в октябре 1941 года многие смотрели на вещи иначе, чем в мае), во-вторых, путают агентурную разведку с диверсионными частями (последние действовали в начале войны очень эффективно и массово, но это "неглубокое залегание", не более года на одном месте. Ну, и, наконец, время 1939 — это время нелегалов на оттяпанных территориях Прибалтики, а 1937 — время действительно редкой резидентуры, ждущей своего часа.

Я говорю это вот к чему — конечно, действия чекистов в ту пору были вполне упырские, но против постановки вопроса "Резидентура была придумана НКВД" я бы возражал. Точно так же фразу "руководство считало, что рванёт уже в 1937" я считаю немного сильным утверждением. Это как "американцы посчитали, что у среднего жителя Земли"… Какие американцы, как посчитали? Действительно ли посчитали… Да, про нервность я говорил не о наркомах, а об обычных оперативниках, начальниках отделов — особенно на местах. Те, с кем я разговаривал, особо о войне не думали — они боялись, как бы самим не встать к стенке. То есть, это лихорадочная имитация деятельности, ну много других причин.

— Боюсь Ваши информанты несколько лукавили. Были не только категории "характер обвинения", но и вполне внятная социальная категоризация в каждой из массовых операций — в оперативных приказах или др. соотв. директивах всегда давался перечень признаков, по которым можно вычленить актуального врага среди подучетного элемента (повторяю, дело имели не с аморфной массой граждан, а с собственными картотеками). Когда учетные запасы кончались — действовали по аналогии (тут хаоса было и впрямь поболе).

— Мы уже дискутировали об этом. На уровне самовнушения и пропаганды готовность действительно была. Весь февральско-мартовский пленум проходит под этим знаком, появляются даже директивы об эвакуации политических заключенных из лагерей ДВК "на случай близкой войны". Здесь было три фактора для появления уверенных опасений в голове у высшего начальства — один конспирологический и два военно-политических. Конспирологический — дата 1937, упорно всплывавшая в 1936 на следствии по делу "Параллельного антисоветского троцкистского центра" (внешняя агрессия и встречные диверсии-терракты и восстания). Неясно, конечно, всплыла ли она сама (а начальство испугалось), или была подсказана, чтоб затем в массовой пропаганде замотивировать развертывание репрессий. Военно-политические — взрывная непредсказуемость испанского сюжета и постоянная военная нестабильность в Китае (сочетание японской экспансии к нашим границам и наша встречное военное проникновение в Синцзян). Реальной и серьезной военной опасности не было, но сильная "нервность", как Вы выражаетесь, имела место.

— Но мы же говорим именно о 1937-38. Конечно, резидентура была, конечно, для разведки использовались "консульские связи" и т. п. Но какое отношение к этим сотням агентов и информаторов имели отношение 56787 чел., осужденных по диагнозу "немецкий шпионаж"? А 10 тысяч эстонских шпионов как Вам нравятся? Или 143850 польских? Любопытно было бы представить структуры, которые управляли этими шпионскими дивизиями…

— Ну, лукавят все. Поскольку мы с вами оба сидели в архивах, то понимаем, что лукавят и документы, и исследователи — даже если они цитируют документ, не раскрывая читателю контекст. Социальная категоризация — дело тоже не всегда внятное, на местах, с ней было ещё веселее, особенно в национальных областях. Ну, только вы учтите, что я — буквоед. И если я говорю о "вполне упырские действиях, но против постановки вопроса "Резидентура была придумана НКВД", то это то и означает — без эмоционального подтекста.

Я против суждения о том, что никакой резидентуры не было. Другое дело мухи отдельно, а котлеты отдельно. Осуждённые — одно дело, реальная резидентура — другое. Иногда эти множества, кстати, пересекались. Я работал в своё время с людьми, которые в конце восьмидесятых просто поменяли знак в голове, и одно абсолютное Зло превратилось у них в Абсолютное Добро. Я вообще не люблю Абсолютных суждений, они удивительно непродуктивны. И, по-прежнему то, что некоторые даты всплывают в следственных делах, для меня не является основанием вывода "руководство считало, что рванёт уже в 1937". Непонятно — что за руководство. Вон, Люшков — тоже был вполне руководство. А судьба его известна. Фраза "руководство считало, что рванёт уже в 1937" есть фраза объединяющая, то есть интуитивно понятно, что это группа людей. Мне она кажется всё же немного слишком сильной.