Живой Журнал. Публикации 2007

Кстати, говорят, что херстовская акула протухла, несмотря на весь формалин, и её требуется заменить на другую. Это мне ужасно напоминает историю про Малевича, к которому кто-то подруливал с предложением написать копию "Чёрного квадрата".

Тот ужасно обиделся, начал топать ногами и кричать что-то вроде "Как вы могли такое подумать! Я работал над этим всю жизнь! Повторить такое по заказу невозможно", и проч., и проч.

Херст, я думаю, повторит акулу не моргнувши глазом, и так же — неморгнувши примет новые $12.000.000.

D этой связи мне жутко нравится история про галериста Г. (я читал её у него в журнале — если не сошёл с ума и меня не подводит память, потому что сейчас этой записи я не вижу). Поэтому заменим фамилию инициалом, а история заключалась в том, что другой уже маститый галерист учил Г. азам профессии, и заметил: "Вы поймёте, что стали настоящим галеристом в тот момент, когда спокойно произнесёте, глядя в глаза клиенту: "Эта картина стоит миллион долларов".

Упаси Бог думать, что я отношусь к этой сцене неоодоборительно.

Между прочим, причины, которые галерист или риэлтер приводит в обоснование цены своего товара очень интересны:

— То, что простая вещь выжила в водовороте времени, не сгорела, не разбилась, и не была растоптана сапогами — это пресловутые фарфоровые собачки ("Вот, например, фарфоровая собачка, которая украшает спальню в моей меблированной квартире. Эта собачка белая. Глаза у нее голубые, нос нежно-розовый, с янтарными крапинками. Она держит голову мучительно прямо и всем своим видом выражает приветливость, граничащую со слабоумием. Я лично далеко не в восторге от этой собачки. Как произведение искусства она меня, можно сказать, раздражает. Мои легкомысленные приятели глумятся над ней, и даже квартирная хозяйка не слишком ею восхищается, оправдывая ее присутствие тем, что это подарок тетки. Но более чем вероятно, что через двести лет эту собачку — без ног и с обломанным хвостом — откуда-нибудь выкопают, продадут за старый фарфор и поставят под стекло. И люди будут ходить вокруг и восторгаться ею, удивляясь теплой окраске носа, и гадать, каков был утраченный кончик ее хвоста.")

— Давление общественного мнения.

— Индивидуальный выбор… Впрочем, мне пора отлучиться на кухню.

Извините, если кого обидел.

27 августа 2007

История про Софрино

Продолжая читать присланные книги:

Долгоруков тасует своих и чужих родственников, сообщает мимоходом, чтто Елизавета "пила как сапожник", а поклонившись честности Ибрагима Ганнибала, тут же рассказывает анекдот о том, как Пётр I побил своего негра палкой.

Давным-давно ходила по языкам история из издания Memoires, что вышло в Женеве в 1867, там оно на стр.190, а здесь на 247, в которой рассказывается о Ягужинском и его второй жене Варваре Николавне Салтыковой (свекровь её Анна Ягужинского была понятно кто благодаря романтическому фильму) и "двоюродной тетке фельдмаршала князя Салтыкова. Она намного пережила мужа, обретаясь в своем пом Сафорино, расположенном между Москвой и Свято-Сергиевом монастырём, где и умерла в ноябре 1843 года в возрасте 94 лет. Она была женщиной весьма и весьма недалекой, и её винят в том, что она уничтожила бумаги, оставшиеся после её свекра, — бумаги, весьма любопытные для истории России.