Живописный труп

– Она передала дяде «привет от Эльвиры» и спросила, можно ли ей приехать. Они буквально несколькими фразами обменялись. А мне письмо передала и спросила. Там был телефон… Я через некоторое время позвонила. И мама приехала. Плакала, вспоминала нашу жизнь, мы перебирали наши совместные фотографии, мои вещи, которые она хранила. Я была счастлива, дядя нет. Господи, что со мной не так? Я не могу доверять и не умею любить. Она сняла в городе комнату. Я, говорит, пойму, если ты не захочешь меня видеть. Да как не захочу, когда я одна во всем виновата? Я так ждала, когда я наконец стану взрослой. Господи, я мечтала втереть свой паспорт в его жирное лицо! Но теперь мне плохо каждый раз, когда я ухожу из дома.

– Жанна, послушайте меня, пожалуйста, внимательно. Вы употребляете какие-нибудь сильнодействующие вещества? Для творчества или для удовольствия?

Она разочарованно посмотрела на него. Взгляд у нее при этом прояснился.

– Дурь у меня своя. Автономное производство внутри организма.

Она была раздосадована тем, в какое русло перевел разговор адвокат.

– С психикой у вас все в порядке. Дрянь – это жизнь и то, что она делает с психикой. А не психика. Вы с Правдорубовым никогда ничего не курили?

– Что значит никогда? Мне восемнадцать лет вообще-то.

– Ваша правда. Вы хотите именно выйти за него замуж? Сейчас можно просто встречаться.

– Он говорит, так удобнее.

– Да, законный брак действительно имеет преимущества. Если его посадят в тюрьму, вы сможете носить передачки.

– Я же должна хотеть замуж? У меня начнется новая жизнь.

– Нужно, чтобы вы заключили брачный договор.

– Он говорит, с ним ощущения не те.

– В том и дело. Если бы богатым женихом был он…

– Что вы все помешались на деньгах!

Она закатила глаза и вздохнула. Смородина понял, что его авторитет временно упал ниже уровня плинтуса. Жанна никогда не голодала и, естественно, считала, что деньги «просто всегда есть». Она не могла себе представить, что такое «нет денег», «до зарезу нужны деньги». Ей казалось, что другие тоже живут и чувствуют примерно так же. Разве станет человек врать и тратить время без удовольствия ради каких-то там средств? Лучше было сменить тему.

– Я спрашивал вас про вчерашний выпуск местной газеты…

– Да что вы привязались? Нет его! Забудьте. Оставьте меня… пожалуйста.

Просто стать богом

Смородина заглянул в каморку, предназначенную для моющих веществ и пребывания приходящей домработницы Тоси. В углу ворохом лежали большие листы ватмана и вырезки из глянцевых журналов. Он порылся в вырезках – на них были машины, дома, красивые платья и фотография Оскара. Смородине это напомнило недавние школьные задания его сына – аппликации на тему. Рядом лежала книга Елены Сырниковой «Мечты сбываются! Составляем карту желаний», буквально распухшая от того, что ее читали.

С организатором «сверхжеланного марафона» Сырниковой Платон Степанович сталкивался однажды. Он знал, что у нее был богатый папа, что она вышла замуж по любви, за бизнесмена со связями в IT-сфере. Но почему-то на своих выступлениях Елена не говорила «мой муж вложил в меня на старте десятки миллионов рублей. И он знал, кому их отнести, это был не пузатый продюсер, который украдет половину и вложит остальное в наружную рекламу, которая через месяц облетит, как листва. Они раскрутили меня в интернете». Нет, она говорила так, как будто стала популярной, потому что захотела правильно. В ответ на слухи, что ее супруг просто отмывает чьи-то деньги, Сырникова зажимала уши руками и пищала: «Бла-бла-бла! Я ребенок!» В последнем интервью, которое видел Смородина, подставная актриса вышла к ней ночью из леса с букетом цветов и благодарностью за исцеление от рака. Смородина точно знал, что в команде таргетологов, маркетологов, пиарщиков, smm-специалистов и аналитиков, то, что Сырникова не привлечет такой явной постановкой ни одного нового клиента. И это понимали примерно все.

В принципе ничего удивительного в этом не было, людям с древности обещали исцеления и помощь ангелов. Смородина отмечал другое. Сырникова была частью тренда на совершенно новых героинь. Ее можно было сравнить с шоуменшей Ольгой Тузовой, скрип связок которой не мог замаскировать ни один фильтр. Или с главной героиней бестселлера «Пятьдесят оттенков сероватого», который из любопытства прочитала его жена.

– Знаешь, Тоша, эта графомания такая серая, что в каком-то смысле эталонная. И все время подчеркивается, что героиня неумная, некрасивая, неловкая, вообще никакая. А миллиардер с телом греческого бога посвящает все свое время ей.