Живучее эхо Эллады

Аид. С античной статуи.

Восторгом оживив печальный взгляд,

Властитель царства тьмы поднялся с трона:

– Такому гостю я безмерно рад,

Как и моя супруга Персефона!

Мы с ней уже давно настороже —

Я знал, что ты придёшь сюда, не скрою.

Аиду было явно по душе

Спокойное величие героя.

Я слышал, что силён, что лик твой мил —

Таким и вижу громовержца сына!

И если ты спустился в мёртвых мир,

То, видимо, была на то причина.

Геракл одёрнул плащ из шкуры льва,

Поправил меч и палицу приставил

К ноге своей – и потекли слова

Спокойным руслом:

– Я не знаю, в праве ль

Был появиться, где меня не ждут,

Покой теней безжизненных нарушив,

Но не по воле собственной я тут

Признаньем этим очищаю душу.

Прости меня, могучий царь Аид!..

Не гневайся, с другими несравненный!

Царь Эврисфей настойчиво велит

Вести скорее Кербера в Микены.

Я понимаю, труден мой вопрос

(Увы, законы общества жестоки!),

А Эврисфей, что твой трёхглавый пёс,

Пасёт меня, как повелели боги.

Позволишь ли мне стража увести??? —

В его лице решительность сквозила, —

Отдашь – возьму! А не отдашь – прости,

Сойдёмся и померяемся силой.

– Не торопись мечом решать вопрос,

Реши добром! Зачем нам быть врагами?!

Давно мне опротивел этот пёс,

Бери! Но только голыми руками.

Я не хочу ломать покой теней,

Несчастных, мёртвых, всё отдавших Лете,

Что платят за ошибки прошлых дней,

Где не ценили жизнь на белом свете.

Яви судьбе упрямство, силу, прыть,

И те прозренья, что всегда мгновенны…

Как только пса сумеешь укротить,

Так сразу и веди его в Микены!

– Что ж, по рукам!

И поиск начался…

Он труден был и слишком долго длился —

А пёс и глаз Гераклу не казал,

Как будто в бездну Тартар провалился.

И хоть Геракл был вымотан и зол,

Всё шёл и шёл, не видя горизонта,

И наконец-то Кербера нашёл

На берегах немого Ахеронта.

Был пёс ужасен!.. Воин в первый раз

Услышал рык, что уподоблен грому.

Три пары жёлтых выпученных глаз

Пылали злобой лютою к живому.

На шее, что топорщилась, как жесть,

Живым воротником кишели змеи,

Пёс жался в ком, на холке вздыбив шерсть

(Геракл дивился, злить его не смея),

Вазописец Андокид. Церетанская гидрия с изображением Геракла и Цербера. 530–525 г.г. до н. э.