Живущий Правдой

– Смотрите! – Он показал позеленевшую от времени медную пряжку. Такие пряжки стягивали ремешки на сандалиях. При этом лицо полководца осветилось неописуемым счастьем. – Мы собирались на праздник Опет: дети, я, Мутметжмет. Носилки уже ждали нас. Она, как всегда, женщина, принаряжалась и выбежала позже всех. Вот здесь Мутменжет запнулась за порог. У нее порвался ремешок на сандалии, пряжка слетела и затерялась в траве. Искать было некогда. Слуги побежали за новыми сандалиями, и мы отправились на праздник… Надо же, пряжка пролежала здесь долгие годы…

Хармхаб еще хотел о чем-то поведать спутникам, но вдруг запнулся, вздохнул и побрел дальше. Он так и шел, погруженный в счастливые воспоминания, крепко сжимая в кулаке старую медную пряжку, словно драгоценность.

В заброшенном городе путники оказались не одни. Отряд камнерезов разбирал стену Дома Ликования и складывал каменные блоки ровными стопками. Охранник с суровым лицом и дубинкой в руках остановил путников.

– Кто такие? С какой целью прибыли?

– Мы работники из храма Амуна Ипетасу, – ответил за всех Амени.

– Вас ждут. – Охранник ткнул дубиной вверх по центральной улице, где располагался Солнечный храм.

– Амени! – радостно воскликнула Меритре, показывая на высокие сухие стволы, торчащие из-за каменной ограды Дома Ликования. – Финиковые пальмы. По ним я взбиралась на стену, когда удирала из дворца. Помнишь? Мы здесь первый раз встретились. Я прыгала со стены, а ты пытался меня ловить и сам тогда свалился.

– Это было во второй раз, – спорил Амени. – Первый раз мы встретились, когда я, Хуто и Паитси искали тебя в пустыне. Мы еще удирали от голодных гиен.

– Точно, – согласилась Меритре. – Жалко, что с нами нет Паитси.

– Он очень занятой. Все же, ему доверили переговоры с племенами Куши. – Амени многозначительно поднял указательный палец вверх. – Ответственная должность. Особенно после недавнего восстания нехсиу.

Впереди выросли огромные пилоны Солнечного храма: высокие, правильной прямоугольной формы башни, немного сужающиеся кверху. Когда-то верхушки пилонов покрывали листы золота. Мир еще находился во мраке ночи, только просыпался, а позолоченные исполины уже ловили первые лучи светила и возвещали о начале нового дня. Кормчие, отплывающие вечером от пристани Ахйота, долго могли ориентироваться в вечерних сумерках по пылающим верхушкам пилонов.

В тени одного из исполинов сидел нищий в линялой ветхой одежде и теребил струны примитивного инструмента. Визжащие звуки резали слух, а заунывная песня наводила тоску. При приближении путников, нищий прекратил играть и поднялся. Им оказался высокий крепкий человек, уже не молодой. Опаленная солнцем голова чисто выбрита, как у жрецов. Да и одежда напоминала жреческую, только совсем выгорела, а края ткани совсем истлели.

– Мир вам и вечной жизни, добрые люди, – поприветствовал их нищий. Но голос его прозвучал властно и громко.

– Панехеси! – удивился Хармхаб. – Глаза меня не обманывают?

– Это он, – развеяла все сомнения Меритре, узнав первого жреца Солнечного храма.

– Что с тобой случилось? – Хармхаб изумленно смотрел на множество заплат и босые ноги.

– Перед тобой тот, кто стоял ближе всех к Йоту после великого правителя Эхнейота, – сказал нищий, испустив печальный вздох.

– Ты здесь живешь до сих пор? – Хармхаб перевел взгляд на пилоны заброшенного храма.

– Куда же мне идти? – пожал плечами нищий. – Я посвятил всю жизнь, все помыслы служению Йоту. Люди забыли Солнечного Бога, как забыли и имя его сына. Только я остался в этом священном месте и продолжаю каждое утро встречать огненного Бога и по вечерам провожать его на покой.

– Я думал, что ты давно умер или покинул пределы Кемет. Почему не напоминал о себе все эти годы? Многим разжиревшим вельможам ты, в свое время, помог стать теми, каковы они сейчас. Неужели эти неблагодарные свиньи забыли о первом жреце Солнечного храма?

– При нынешнем правителе не нашлось место для бывшего друга Сына Солнца, – грустно улыбнулся нищий. – Да и не хочеться покидать место, к которому прирос корнями. А те, о ком ты говоришь, – жрец махнул рукой. – Мудрость гласит: добро – не долги. Сделай людям хорошее, и сразу забудь обо всем. Ну, хватит о грустном, – улыбнулся Панехеси. – Прошу ко мне в гости. Разделите с моими братьями скромный ужин.

Нищий жрец провел путников в Солнечный храм. Открытые дворы, в обрамлении высоких стен шли один за другим. На жертвенники давно никто не приносил подаяния. Хотя стены еще хранили следы былого великолепия: чудесные цветные картинки из мозаики весело играли в солнечных лучах. Зеленел папирус; взлетали потревоженные птицы из зарослей; газели паслись на сочных лугах; пятнистый хищник стелился по земле, подкрадываясь к добыче. Но все здесь казалось запущенным, умершим. Когда-то в этих дворах собиралось столько народу, что невозможно было протиснуться. Жертвенники заваливали подношениями. Теперь же непривычным четким эхом разносились шаги по пустому храму.