Живущий Правдой

– В плену оказался Расесси, посланник в северные страны и младшая дочь Эйи с детьми.

– Это мне тоже известно.

– Хетты надавили на старика Эйю, пригрозив вырезать заложников, если мы сунемся в Приморье.

– И что теперь? – до Рибадди стало доходить…

– У меня два выхода: убить Эйю или попасть в Кадеш, чтобы освободить заложников. Только после этого войска Кемет смогут двинуться в Лабан.

– Выходит, Кемет, которой я служил долгие годы, бросает меня в трудную минуту.

– Я ничего не могу поделать, – с сожалением развел руками Хармхаб.

Рибадди отставил в сторону бокал с вином. Лицо его казалось спокойным. Глаза пустые.

– Как ты намерен выручить заложников? Чтобы взять штурмом Кадеш нужно войско не меньше пяти тысяч, хорошее вооружение, метательные орудия. Да и сходу город не взять – понадобятся месяцы осады?

– Еще не знаю. Сперва мне нужно добраться до низовьев Оронта.

– С удовольствием бы помог тебе, но я должен умереть, защищая Библ, – мрачно ответил Рибадди.

– Ты сможешь держать город до моего возвращения? Как только я вернусь из Кадеша, так сразу войска выступят из Хекупта.

– Вряд ли. У Азиру народу, что песка в пустыне. Так долго Библ не продержится. Смерти я не боюсь. Не переживай за меня. Я до последнего вздоха останусь верен Та-Кемет.

– Азиру ответит за все. Я обещаю.

– А если у тебя не получится? Если ты сам попадешь в плен? Что тогда?

– В плен я попаду только мертвым, – твердо решил Хармхаб. – И все же попробуй продержаться до моего возвращения.

– Боюсь, ничего не выйдет, – голос Рибадди прозвучал глухо. – Кругом предатели. Даже в городе полно тех, кто прямо сейчас готов примкнуть к шайке Азиру. В народе поднялась небывалая волна ненависти к Кемет. Твою страну обвиняют во всех бедах. Призывают к свободе. К какой свободе? Азиру грабит города и раздает нищим земледельцам скот. За это чернь его любит и поддерживает. Но что потом? Когда грабить больше будет некого, у этих же земледельцев все и отберут. Люди уходят с обжитой земли. Никто не растит хлеб. Скоро наступит голод, а за голодом придут болезни. Наступит хаос.

– Я столкнулся с воинами Азиру. Не похожи они на простых земледельцев.

– Хетты присылают ему серебро и оружие. Он нанимает воинов из Нахарины, что нищенствуют после падения Вашшукканни. Узнав о хорошей плате, к нему потянулись ассирийцы и халдеи. Да что там ассирийцы! Под Семиррой я хорошенько прижал Азиру. Мои воины врубились в центр и разделили его войско надвое. Все! Победа! оставалось вырезать всех и пленить Азиру… И тут ко мне в тыл влетели хеттские колесницы. Больше сотни. Откуда они взялись? Я потерял половину войска, сдал Семирру. Сам еле спасся.

Где-то в углу послышался шорох. Чихнул человек, стараясь зажать нос.

– Нас подслушивают, – Хармхаб выхватил меч.

– Предатель в потайной комнате.

Рибадди ринулся к двери. Хармхаб за ним. В коридоре темно. Лишь слабый свет от чадящих факелов чуть разгоняет мрак. В проходе мелькнула тень. Они кинулись следом.

– Вон он! Все! Ему не уйти! – Рибадди достал кинжал

Узкий проход, поворот, еще поворот. За углом налетели на Кефета. Командующий городским войском вытирал о край плаща окровавленное лезвие меча. У его ног корчился в судорогах человек. Хармхаб нагнулся и перевернул умирающего. Лицо исказила предсмертная гримаса. В уголках рта пенилась кровь и стекала на бороду. Глаза постепенно стекленели.

– Зачем ты его убил? – накинулся Рибадди на Кефета.

– Прости, господин, – виновато склонил голову командующий. – Что я мог подумать? Он меня чуть не сбил с ног. Явно от кого-то убегает. Ночью, когда город в осаде. Наверняка – вражеский лазутчик. Я прикажу, чтобы убрали отсюда эту падаль.

Командующий городским отрядом скрылся.

– Не доверяй ему, – предостерег Хармхаб. – Слышу ложь в его словах.

– Больше некому, – развел руками Рибадди. – Разве только подвальным крысам.

***

Путники провели остаток ночи в доме богатого торговца. Хозяин покинул город, испугавшись погрома. Сторож впустил путников по настоянию Рибадди. В амбаре нашли крупу и лук. В комнатах обнаружили мягкие лежанки. Как не скрывал слуга, Хуто все же нашел потайную дверцу в небольшой погребок, где покоились кувшины с добрым вином. Во дворе находился пруд с чистой водой. После утомительной дороги путники впервые смогли смыть пыль и пот. От души поели.