Живущий Правдой

Два чезета атакующих воинов целый день скорым шагом пробирались по пескам, не смотря на нестерпимую жару. В конце дня, совсем обессиленные, остановились среди песчаных барханов и разбили лагерь.

Ночью все началось. Хабири, пользуясь темнотой, ворвались в лагерь и устроили резню. Их отбросили с большими потерями. Нахтимин неудачно расположил стан в низине. Всю ночь разбойники осыпали воинов Кемет стрелами с барханов. Утром кочевники появились огромной серой толпой и призывно завыли. Нахтимин выстроил воинов и бросил в атаку, даже не сделав предварительной разведки. Атакующим воинам пришлось подниматься вверх по барханам, где ноги проваливались по колено в песок. А сверху летели копья и стрелы. Бой проходил жестокий и долгий. Хабири отогнали, потеряв многих убитыми и покалеченными. Кочевники еще умудрились ударить во фланг, который невозможно было прикрыть, – колесниц ведь не было.

Нахтимину хватило ума не двигаться дальше. Он разумно решил подождать основное войско. Но к вечеру вестовой ему сообщил, что на чезет копьеносцев, что шло к нему на помощь совершено дерзкое нападение. Погибли почти треть воинов. Остатки повернули назад.

– Не можем победить дикарей с дубинами! Да что же это такое! – заорал Нахтимин.

– Предательство, – ответил ему один из старых воинов и показал стрелу, которой его ранили.

Подумать стоило над чем. Хабири не пользовались такими стрелами, да и луками они пользоваться не умели, все больше дрались дубинами или копьями с кремневыми наконечниками. Но стрела представляла собой ровное древко, с хорошо подогнанным медным наконечником, и с жестким оперением.

– Ночью на нас не хабири напали, – сделал вывод старый воин. – Стрела хеттская. Не ножами нас резали, а хорошими мечами.

Нахтимину стало страшно. Еще одна такая ночь, и от его двух чезетов ничего не останется. Он вынужден был поворачивать войско. Пусть на него обрушится гнев правителя. Это не так страшно, как гнев Хармхаба. Тот его жалеть не будет. Придушит – в лучшем случае. А может прилюдно выпороть и отправить чистить каналы.

Так позорно армия Та-Кемет еще никогда не возвращалась домой.

***

Кони стремительно вынесли легкую колесницу на вершину песчаного холма. Тутанхамун умело управлялся с упряжкой. Лихо закладывал опасные повороты, так что колеса с тонкими точеными спицами зависали в воздухе. Другие колесницы с охотниками еле поспевали за ним. У него самые резвые скакуны, самая легкая колесница – подарок хеттского правителя. Мысленно он сравнивал себя с леопардом, быстрым, стремительным, не знающим пощады.

С холма хорошо проглядывалась бескрайняя пустыня. Кое-где торчали островки пожухшей травы. Лаем заливались собаки, выгоняя на стрелков антилоп и косуль. Тутанхамун вынул охотничий лук, проверил тугую тетиву. Тетива звонко пропела. Он выбрал нужные стрелы, короткие, но с тяжелым наконечником. Ветер не снесет такую в сторону от цели. Тутанхамун оглянулся на отставших охотников. В одной из повозок, под навесом от солнца ехала Анхсэмпамун. А следом музыкантши, танцовщицы, повара. Вечером, после охоты намечался праздник.

Стайка тонконогих газелей, напуганных собаками, выскочила в долину. Тутанхамун не стал ждать, пока его догонят нерасторопные слуги. Газели уйдут. Он хлестнул вожжами коней и направил колесницу вниз, наперерез стае. Ветер свистел в ушах. Дух захватывало от скорости. Колесница словно летела на крыльях… Тутанхамун наметил вожака с длинными витыми рожками. Отличный трофей. Он повесит его голову у себя в комнате, и все будут восхищаться: какого красавца он подстрелил.

Колесница высоко подскочила, налетев на камни. Тутанхамун ловко присел, держась одной рукой за поручни. Для него такие препятствия – пустяк. Вновь повозка подпрыгнула. Газели уже рядом. Балансируя телом, правитель отпустил вожжи и натянул лук. Кони, почуяв свободу, рванули еще быстрей. Но тут с хрустом треснула ось. Правое колесо отскочило в сторону. Правитель кувыркаясь, перелетел через поручень и грохнулся о землю. Он даже ничего не понял. Хотел тут же вскочить. Газели уйдут! Резкая боль в ноге кинула его в черную бездну.

Глава пятнадцатая

Стражники у ворот сладко дремали, кутаясь в шерстяные плащи. Край оранжевого солнца лениво выглянул из-за холмов. Утренний влажный холодок пробирал до костей. Один из стражников сквозь дремоту уловил шум на дороге. Он кое-как разлепил один глаз, затем второй, поглядел, что там еще происходит? Толкнул своего напарника в бок. Тот недовольно пробурчал что-то, но все же вылез из-под плаща, сонно потирая глаза.

– Гляди! – стражник указал на приближающуюся повозку. – Сейчас потребуем вина и закуски у этого грязного торгаша.

Его напарник поежился и широко зевнул.

– Кого еще несет в такую рань?