Живы будем – не умрем. По страницам жизни уральской крестьянки

Сдобную булочку я получила. «Пойдем-ка, Таня, домой засветло». Мама не пошла «на метенье» (так назывался другой день свадьбы), объяснив это тем, что у нас денег нет, а с пустыми руками «на метенье» даже глядяне не ходят, не принято.

Было воскресенье, и я понеслась доглядывать свадьбу. Мама только и успела бросить мне вдогонку что-то вроде:

– Не вздумай там хоть чё-нибудь канючить у гостей, а чем попотчуют, так бери, не тренькайся, не на голо у Лизы Марковны пало. Лучше всего сядь в угол и сиди, поглядывай, да не танцуй со взрослыми, а то осудят. Я знаю, что танцевать ты шибко любишь. Вон как на кругу в праздники за конфеты и мелкие деньги плясала. Все еще вспоминают люди-то.

Второй день свадьбы мне понравился больше, чем первый. Били граненые стеклянные стаканы на счастье. Дом заметно преобразился: невеста развесила и расстелила свое рукоделье. Глядяне, входя в избу, ахали: «Такое приданое не стыдно показать, есть чем похвастаться и погордиться. Всего наготовили невесте на жизнь». Валя была уже не в белом и без цветов на голове. Глядяне вели себя уже не так активно, как в первый день свадьбы. Женщины больше рассуждали о жизни, о замужестве: «Замуж не надо торопиться, „в девках доле, так замужем короче“. Валя не промахнулась, выхватила себе хорошего парня, такой в обиду не даст, с ним можно брести через реку». И в конце заключили, что так и должно быть, ведь не пимы на зиму выбирала, а мужа на всю жизнь.

Помню, что все входили в дом с небольшой охапкой сена в руках, бросали ее на пол, из нее сыпались мелкие монетки и катились по избе. Невеста подметала пол, выбирала из сена денежки, ссыпала их в блюдо на столе, а сено выносила на улицу. Зрители с лавок, полатей бурно обсуждали:

– Ладно метет молодуха. Хорошая хозяйка будет.

Иногда подбадривали ее: «Поторапливайся, а то богатство свое пропустишь». Находились такие гости, которые специально заносили огромную охапку сена и бросали со всего маху: «Ищите, молодые, деньги на счастье, живите богато, да помните: кто скуп – у того в сале пуп». Метенье продолжалось до тех пор, пока приглашенные не уселись за стол. На второй день свадьбы угощать всех обязана была невеста. Глядяне зорко следили за тем, как быстро вертелась невеста на кухне, у печи, насколько была ловка и приветлива. Сколько помню, ребятишек на свадьбах не было. От тоски, чаще от голода, а может, интереса к жизни, любопытства и желания все узнать я успевала быть везде. Деревенский быт, уклад жизни, традиции прочно поселились в глубине моей души. Я навсегда прикипела к деревне всем своим существом так, что до сих пор пугают меня большие города своей отчужденностью, отстраненностью от жизни маленького человека. Посещение даже экзотических мест не дает мне ощущения полноты жизни до тех пор, пока не понаслаждаюсь родными местами. Для кого-то это было гиблым местом, вековой глухоманью, а для меня оно свято, ибо самые сильные воспоминания, первые ощущения жизни, а то и кровоточащие раны получила я здесь.

Увиденное на свадьбе возбудило мое воображение, и дома начались расспросы, а меня тут же прервали:

– Не суй нос, куда не следует. Рано будешь все знать – скоро состаришься. Кумекай головой, доходи до всего сама.

Позднее пришло понимание: если невеста до свадьбы сохранила свою чистоту, целомудрие, то свадьба идет веселая, озорная, без скабрезностей…

В то время в наших краях пословица «Береги честь смолоду» была еще в цене. В глубинке привычный уклад жизни, традиции, привязанности, вкусы – все тогда надолго консервировалось, оберегалось, да и мораль была другая.

Глава 22. Не забывается такое никогда

Летом, перед тем как мне идти в пятый класс, я чуть не утонула. После затяжных проливных дождей все озерки на поскотине наполнились до краев и вот-вот грозили выплеснуть воду на прибрежные камыши и траву. Самое большое озеро красовалось в центре. Солнце калило, и после дождей было душно. Раздевшись, я поплыла в самом широком его месте, но в центре озера мне стало ясно, что до другого берега не доплыву. Ноги в дно не упирались, я стала тонуть. Из последних силенок я кричала и звала всех на помощь. Молодая пастушка бросилась в озеро и вытащила меня на поляну. Мама, узнав про все, заплакала и запричитала надо мной:

– Себя надо беречь от всякого врага и супостата, от нечистой силы и дурных мыслей. Тебе будет хорошо, а мне лучше того. Правда говорится: «Дай, Бог, дитя, да дай, Бог, ума».

Уединенный наш уголок бескрайних просторов России тоже жил своей маленькой, но напряженной жизнью. Лето подходило к своему концу, и кругом чувствовалась его поздняя грусть. Я еще не понимала, что не только лето, а вся моя жизнь промелькнет, как падучая звезда, что в этом мире каждый отмеренный срок краток. Желая меня обрадовать, мама сказала:

– Сегодня мне заплатили деньги за связанный настольник (скатерть). Купим тебе к пятому классу настоящий портфель. Все с портфелями в школу идут, одна ты, как сирота казанская.