Живые чернила (СИ)

- Плакать лёжа неудобно, - слабо хмыкнула она. - Стекает в бок и щекотно, - Оливер улыбнулся и ещё раз провел по щекам, взял ее за руку. - Я не хотела подавать, но знала, что так нужно. Как бы я тебя ни любила, но мне ведь надо было о сыне думать, - негромко продолжала она. - Я не была уверена в тебе, поэтому хотела сразу оборвать всё, чтобы потом не было хуже. Я подала заявление, а сама молилась, чтобы ты всё изменил, чтобы я забрала его. Ты старался, я видела, ты делал все, что было в твоих силах, но… Мне было страшно. Я так боялась, что это временно, что в один момент все исчезнет, и я останусь одна. И ладно, одна, но ведь ребенок? Он же ни в чем не виноват. Понимаешь? - Оливер кивнул. - Я умоляла доктора помочь, я была в отчаянии, когда поняла, что вела себя, как дура. Из обвинителя превратилась в обвиненную, сама себя наказала, лишилась того единственного, кто всегда был рядом, и… За ним я могла спрятаться, он бы обязательно спас меня… И я ведь любила, на все была готова ради него, но… Сама…

- Прекрати, не думай об этом. Мы снова вместе. Я люблю тебя, - он мягко перебил ее и поцеловал ее руку, прижал к губам.

- Я была так рада тебя видеть, когда приехала. Оглядела все в доме. Ты был один, я никаких людей не чувствовала больше. Но потом… Когда Сара позвонила… У меня чуть сердце не остановилось. Я уехала, и ты нашел мне замену? Ужасно, я хотела закатить тебе истерику, но понимала, что не имею на это никакого права.

- Я ждал твою истерику, и был удивлен, что ее не было. Меня разозлило твое безразличие.

- Безразличие? - Миа тихо хмыкнула. - Когда ты ушел, я тут же побежала сюда, смотреть твои работы. Я так боялась найти здесь кого-то, кроме себя, - она увидела оторопевший взгляд. - Твои работы - как запароленный телефон с смс-ками. И либо ты “переписывался” с кем-то, либо нет.

- Но я ведь мог “удалить переписку”? - он понял ее метафору. - Или, скажем… “Переслать ей”?

- Поэтому я и спросила тебя потом, писал ли ты кого-то или нет. Я видела, что Сара пытается тебя забрать, и видела, что тебе плевать на нее, но я так ее ненавидела. Я ревновала и мучилась от бездействия. Ведь я сама решила, что нам нужно разойтись. Пускай, я все ещё любила тебя, а ты, вроде как, любил меня, это все равно ничего не значило. Так я думала тогда.

- И все изменило мое поведение? Я был хорошим мальчиком? - он стал шутить, чтобы она перестала плакать, и Миа улыбнулась, пускай и слабо.

- Ты был хорошим, а я не ценила. Я не верила тебе. Ты обещал, что будешь помогать, но ведь… Твоё непостоянство… А потом я поняла, что дело было не в этом совсем, и… Я решила все вернуть, но у меня ничего не получалось. Да и ты тоже как идиот себя вел, - ее улыбка стала шире.

- Это почему? - Оливер фыркнул. Он не сводил с нее глаз, в руке продолжал сжимать ее руку, нежно перебирал ее пальцы.

- Когда я тебе все рассказала про Кемерона, я слышала, как ты шел наверх. И я лежала и думала - “зайди сейчас, пожалуйста, зайди. Я заберу заявление, только зайди”. А ты пошел работать.

- Я пошел заканчивать тебя. И я тогда думал, что сам все потерял.

- Мы оба виноваты? - они кивнули друг другу. - Психотерапевт сказал мне, если я тебе верю - развод не имеет смысла, нужно забрать заявление. Я была согласна, но все же сомневалась. И знаешь, что произошло? – Оливер закачал головой, а Миа улыбнулась. – Я вспомнила, как я люблю твой истеричный характер, - она хихикнула, а Оливер скривился. – Если бы не он – ты бы не пошел разбираться с Итаном.

- А, ты в этом смысле?