Живые чернила (СИ)

- Нет, ты не говорила, - он оборвал ее. – Он в ответ тебе мог сказать что похуже, и ты молчала. Ты подстраивалась под него, в то время, как он наплевательски относился к твоим желаниям. Да, под меня тебе тоже приходится подстраиваться, но я никогда не высмею тебя на глазах у твоих подруг. Я никогда не скажу тебе, кто из них красивее тебя. Черт, когда ты любишь человека – ты не будешь его с кем-то сравнивать. Тем более, с близкими ему людьми. А он это делал, помнишь? – Оливер видел, как Миа бледнеет от его слов, но не мог остановиться. Ненависть к этому человеку была слишком сильной, чтобы он мог промолчать. - А что он сказал, когда тебя бросил?

- Хватит! Он сказал, что встречался со мной из жалости! Ты доволен? – она всхлипнула и отвернулась от мужчины. И только сейчас он остановился, ощутив неприятную тяжесть внутри.

- Хм… И ты спрашиваешь, почему я его ненавижу, - проговорил он тихо и притянул к себе женщину, обнял ее. – Сам был задротом, и хотел тебя довести. По-моему, ненавидеть – это меньшее, что я могу сделать. Надеюсь, что никогда не увижу его, иначе убью, - он постарался прижать к себе хрупкое тело, хоть на это не было сил, стал аккуратно гладить, чтобы успокоить.

- Не надо, жизнь его наказала итак. А тебя посадят, и что мне делать? – Миа повернулась назад и прижалась к мужу, уткнулась носом в его плечо.

- И правда. А он сам дурак. И вкуса у него нет, выбрал прошмандовку какую-то. Хотя с другой стороны… Мне же лучше от этого, - Оливер хмыкнул и поцеловал Мию в лоб, погладил ее плечо.

- Да ну нет, она была красивой, ухоженной такой, статной… Не то, что я, - Миа прильнула ближе, говорила негромко и без каких-либо негативных эмоций. В ней не могло быть негатива, когда она находилась в руках любимого мужчины.

- Почему-то я решил писать тебя, а не ее, м?

- У тебя плохой вкус? – Миа тихо хохотнула.

- Я художник, я по определению замечаю прекрасное. Мой вкус безупречен, - на этом женщина громко рассмеялась, и Оливер поддержал ее. Он хотел рассмешить ее своими словами, и у него получилось. – Вообще-то, это был комплимент, чего смеешься?

- Забавно. Я не считала себя красивой, и никто мне толком об этом не говорил. Только ты всегда это делал, и я чувствовала себя такой, когда ты был рядом. Ньют не говорил мне этого, мама упрекала, а теперь оказывается, что я сама все-таки для нее красивая… Кем вообще сказал, что меня, такую убогую, в жизни никто не захочет. Только не бей его за это, пожалуйста.

- Я тебя умоляю, Кем хоть и бабник, но разборчивый, просто так он бы не стал тебе «помогать».

- Хм… Приятно. Увы, и этого я не знала, но слова его хорошо запомнила. Да и сложно было не запомнить, он орал в трубку. И… Когда ты… Я думала об этом и боялась, что ты меня бросишь.

- У нас день откровений?

- Ты только сейчас это понял? Я же говорила, что ты дурак? Мм… Я боялась, что не нравлюсь тебе в этом смысле, и что ты в скором времени меня пошлешь. Ну либо я нравилась тебе, но ждать моего согласия ты не хотел, поэтому тоже пошлешь меня.

- Сколько нового я о тебе узнаю, хотя я думал, что знаю о тебе все, - он вновь погладил ее по плечу, чувствуя, как Миа щекочет его своим дыханием. – И почему же я не знал этого?

- Я боялась… - Миа не успела договорить, Оливер перебил ее.

- Стоп. Ты постоянно говоришь, что чего-то боялась, когда мы говорим об этом. В чем тогда была суть наших отношений?

- Я не знаю… - ее голос звучал виновато.

- Хочешь знать, как я понимаю отношения? – он говорил мягко, без намека на недовольство. Ее слова казались странными, но Оливер не думал об этом, ему сейчас важно было объяснить, что все ее страхи по поводу их отношений хоть и были оправданы, но никогда бы не стали реальностью. Миа кивнула. – Ты должна была делать меня лучше. Да, я художник с безупречным вкусом, но… Я припадочный, нервный. Я эгоист и жуткий матершинник, а уж если бы ты знала, какие гадкие вещи мы обсуждаем в перерывах между футбольными таймами…

- Если я захочу – узнаю, так что опустим этот момент, - Миа перебила его смешком.