Живые чернила (СИ)

Вся следующая неделя прошла в этом перемирии. Оливер возвращался с работы, твердо зная, что у него есть законные часы, в которые он будет заниматься с ребенком, и даже если Миа будет вмешиваться — все равно он останется главным в это время. Больше не было ссор или брошенных в лицо упреков. Они могли поспорить друг с другом или подшучивать, но это не перерастало в скандал. Родители Оливера снова приехали в гости к детям, но на этот раз никто не заводил разговоров о разводе. Миссис Банч все время посвятила внуку, мистер Банч ненавязчиво пытался узнать у сына, как обстоят дела и не нужна ли помощь, но напрямую он не решался говорить ни с Оливером, ни с Мией.

В конце недели Оливер заметил, что прошла не просто неделя — это была четвертая неделя из тех трех месяцев, что у него были. Месяц прошел, а он не сдвинулся с места. Да, у него получилось отвоевать время с ребенком, но ведь этого мало. Нужно отвоевать доверие Мии, и того, что он ведет себя точно так же, как и до ссоры, недостаточно. По сути, все, что он делал, считалось его долгом — помогать своей жене, выполнять мужскую работу. Это не то, что вернет ее, нужно было придумать что-то другое, но пока у мужчины не было никаких мыслей на этот счет. Конечно, никто не отменял обычных знаков внимания — цветы, разные мелочи, комплименты, — но и это не то. Цветам Миа лишь слегка улыбнулась, когда Оливер принес их. Хотя это и были ее любимые — ей очень нравилась лаванда, особенно когда веточки складывали в аккуратные букеты и обвязывали атласными лентами, — она не выказала восторга. Оливер почувствовал себя идиотом. Комплименты женщина принимала, как должное — да, она красивая и ухоженная, а еще у нее спортивная фигура, хоть следы беременности дают о себе знать; она знает, что хорошо готовит, и про порядок в доме Оливеру тоже не обязательно говорить. Миа отреагировала только на одну приятную фразу, ставшую для нее полной неожиданностью — «Спасибо, что родила мне сына». Она на мгновение замерла, вздохнув и внимательно глядя на мужа, но уже через секунду взяла себя в руки и постаралась отшутиться. У нее не вышло, и от этого ей стало еще более неловко, а Оливер запомнил этот случай. Может быть, ключик к ней кроется в ребенке, и все силы надо бросить на занятия с ним? Это так, но все же стоит подумать и о самой женщине.

С середины пятой недели — Оливер стал считать недели, чтобы не упустить время, — Мию стали часто вызывать на работу. Каждый день она туда ездила на несколько часов, а возвращалась до невозможного злой. Ее муж пытался выяснить, в чем дело, но женщина отмахивалась от него и повторяла, что все ерунда, она сама разберется. Хорошо, что она не срывалась ни на ребенка, ни на мужчину — взяв на руки Кевина, она сразу же успокаивалась и становилась заботливой и любящей мамой.

В воскресенье Миа не выдержала.

— Тупой мудак! — первое, что сказала она, войдя в дом и хлопнув дверью. Оливер в этот момент собирал ребенка на прогулку. Он спустился на первый этаж, держа ребенка подмышкой, и непонимающе посмотрел на жену. — Что? — шикнула она, резко расстегивая пуговицы на плаще. Распущенные волосы были в беспорядке, щеки покрылись красными пятнами от гнева, который испытывала женщина. Она с силой сжала зубы и глубоко дышала, но это не помогало ей успокоиться. — Набрали уродов, а… — процедила самой себе.

— Пойдешь с нами гулять? — спросил Оливер, подойдя к ней. Обхватил ребенка обеими руками и встал так, чтобы малыш оказался прямо перед Мией. От этого она должна успокоиться.

— А… — она растерялась, увидев перед собой радостную улыбку своего сына. Закусила губу. — Блин, нет, погоди. Я не могу его на руки взять, я слишком злюсь, — она подняла глаза на мужчину. Он кивнул ей.

— Без проблем. Успокаивайся, и пойдем гулять все вместе, — подмигнул ей, а затем направился в гостиную, неся ребенка перед собой. Кевин попытался протестовать, потянувшись назад, к маме, но Оливер не отреагировал на это. Малыш кряхтел и начал брыкаться, но и это не умилостивило отца. — Хочешь получить ни за что? У тебя мать сейчас на нервах, потерпи минут пять, — Оливер повернул к себе сына и стал на него смотреть. Тот продолжал капризничать и проситься на руки к матери. Вместо того, чтобы выполнить его прихоть, отец продолжил с ним разговор, слегка подкидывая его и качая из стороны в сторону. Это должно было отвлечь ребенка.

— Давай его сюда. Уже слышу, как хныкать начинает, — послышалось где-то сзади. Миа подошла и протянула руки к малышу, тот ответил ей тем же. Она аккуратно взяла его на руки и прижала к груди, поцеловала русую макушку. Кевин приткнулся лицом и маленькими пальчиками схватил за ворот плаща, с облегчением выдохнул.

— Такое чувство, что я его мучил, и теперь он жалуется, — хмыкнул Оливер, наблюдая за этим.

— Точно не мучил? — Миа слегка улыбнулась, подобрев. Снова поцеловала сына, погладила его. Оливер поджал губы и закатил глаза. Женщина рассмеялась. — Ладно-ладно. Пойдем гулять.