Живые чернила (СИ)

— Ты ему не дала, — они говорили о ее первом молодом человеке.

— Да. Он говорил, что ему надоело целоваться под луной, ходить за ручку и все такое. А меня воспитали, что до свадьбы не может быть и речи о сексе.

— Я помню это. И что? — Оливер не понимал, к чему она ведет.

— Он меня бросил из-за этого, нашел себе другую, согласную с ним. Все-таки, это мерзко, когда тебя бросают только из-за этого, да? — она посмотрела на Оливера. Мужчина знал этот взгляд — тоскливый, печальный, расстроенный. Взгляд Мии, когда она готова вот-вот заплакать. Даже будучи откровенной стервой, она тоже могла плакать. Он осторожно кивнул ей, ожидая продолжения. — Возникает чувство, что с тобой встречались только чтоб под юбку залезть. Гадко, — чертов Ньют, Оливер бы сам его убил, если бы Миа его не попросила этого не делать. — А ты… Ты понял меня, ты уважал мою позицию. За все годы, что мы встречались, ты ни разу меня в этом не упрекнул. Это было безумно мило и трогательно, но… — она пожала плечами. — К сожалению, я узнала, что ты такой позиции не придерживался.

— Что? — его хватило на одно слово. Он понял, о чем она говорит, напрягся. Невольно сжал кулаки и сгорбился. Миа смотрела ему в глаза, слегка улыбнулась. Да, она знала, но он не хотел так просто сдаваться. — О чем ты говоришь? — постарался быть непринужденным, но это вышло ужасно нелепо.

— Ты мне изменял, — быстро ответила она. Они продолжали смотреть друг на друга. В ее глазах не было осуждения, поэтому Оливер до сих пор не отвел взгляд. Он напрягся сильнее, услышав ее слова, не шевелился.

— Откуда ты узнала?

— Какая разница? Узнала и узнала. Потом мне даже не нужно было за тобой ходить и свечку держать, чтобы понять, что ты опять мне изменил — я все по твоим глазам видела, — только теперь он опустил глаза, чтобы Миа сейчас ничего не увидела. Что-то неприятное зашевелилось у него внутри. — Это происходило раз в два месяца. Ты ждал до последнего, а потом делал это. Не знаю, кто это был — твои одногруппницы, одноклассницы, проститутки, еще кто. Меня это не интересовало. Сначала я была ужасно обижена на тебя, мне было мерзко, а потом я заметила, что ничего не поменялось, ты вел себя со мной, как всегда. Сначала стебал, а потом говорил разные нежности, помогал мне, ругал, если я себя безрассудно вела. Ты даже делал это с еще большим усердием. Пытался загладить вину, наверно. Смотрел на меня щенячьими глазами.

— Почему ты не говорила мне? Ты же всегда мне высказывала, если была недовольна.

— Что я могла дать тебе взамен? Годы воздержания? Я понимала, почему ты это делаешь. Ты любил меня и не хотел причинять боль, но ведь ты знал правду, чувствовал себя виноватым, а я смотрела на тебя и понимала, что твои переживания — моя вина. Я не могла тебе дать того, что ты хотел. Это толкало тебя на поступки, о которых ты жалел. А я жалела, что я такая, что из-за меня у тебя проблемы. Вот, в чем дело. Только когда мы поженились, я перестала себя винить.

— Мм… — он растерялся, не знал, что сказать на это. Все внутри обдало жаром, было тяжело дышать. — Ну, а сейчас? Почему?

— По той же причине — я отказала тебе. Я думала о том, что ты, как и тогда, пойдешь искать, что тебе нужно. Не хотела, а думала об этом постоянно. Но ты никуда не пошел, и тогда у меня другие мысли появились — может, ты женился на мне только ради секса, а теперь ты просто хотел избавиться от меня, поэтому и предложил. Знал же, что откажусь. Такой своеобразный способ.

— Чушь, я бы так не сделал, — оборвал он ее. Как она могла подумать о таком бреде?

— А что мне надо было думать? Ладно, хватит. Я устала и хочу спать, — Миа встала из-за стойки, и только тогда Оливер решился взглянуть на нее. Она успела отвернуться, но он увидел, как она проводит пальцами по щекам. Все-таки не сдержалась и заплакала. Он ненавидел, когда она плакала. Виновника надо наказать. Как жаль, что виновник — он сам. — Спокойной ночи, — тихо проговорила женщина, выходя в коридор.

Оливер сидел за барной стойкой, пока не услышал, как дверь в спальню закрылась. Он не ожидал такого ответа, а еще он и предположить не мог, что Миа все знала. Да, ему было стыдно за то, что он делал, но это была ложь во благо, если, конечно, можно так оправдаться. Хорошо, что они поговорили; плохо, что разговор кончился на неприятной ноте, но зато они выяснили хоть что-то. Теперь главное, чтобы это помогло им наладить отношения, иначе какой смысл в этом разговоре?

========== Портрет не на заказ ==========

Оливера постепенно начинало колотить от раздражения — Миа не оставляла его с ребенком дольше, чем на десять минут. Она маячила в коридоре, специально заходила в гостиную, в которой были ее муж и сын. Женщина пристально смотрела, поджав губы, но ничего не говорила. Когда она появилась в поле зрения Оливера в очередной раз, он не выдержал.

— Либо сядь здесь, — он кивнул на диван, — либо вообще не заходи, — процедил ей. Миа остановилась посреди комнаты, внимательно посмотрела на мужчину. — Не зли меня.

— Думаешь, легко оставить ребенка, когда до этого всегда с ним был?