Живые чернила (СИ)

— Вы давно переехали? — она была в кухне, с кем-то говорила. Захлопнув дверь, Оливер последовал на звук, сильнее сжимая в руках пакет. Руки дрожали, он боялся его уронить. Пронесся по коридору и вбежал в кухню. За барной стойкой сидели Миа и Сара — новая соседка из дома напротив. Она почти каждый день приходила с того дня, как переехала в этот район. Приносила свою еду, флиртовала, пыталась хоть как-то привлечь внимание Оливера на себя. Глупая, так и не поняла, что все ее попытки напрасны, и она никак не может понравиться Оливеру. Зато сейчас она познает всю мощь гнева Мии Банч. Пара минут, и Миа узнает, кто эта женщина, зачем она сюда пришла сегодня. На стойке стояло блюдо с пирогом. Сара принесла, не иначе. Оливер остановился в проходе, не решаясь зайти. Только вернул жену, а уже скандал. Миа заметила движение и обернулась. — Оливер, к тебе пришли. И еду принесли, между прочим, — хмыкнула она.

Мужчина продолжал стоять, не зная, как ему реагировать на происходящее. Сара, простушка с темно-русыми косами, недоверчиво поглядывала на Мию, перевела взгляд на Оливера, ожидая поддержки, а Оливер думал о том, кто его поддержит, когда Миа поймет, зачем эта женщина здесь. Видимо, еще не поняла, если улыбается.

— Неплохо устроился, дорогой. Тебе тут еду носят. Понятно, почему холодильник пуст, — с этими словами она подошла к нему, забрала пакет и стала по-хозяйски его разбирать.

— Эм… Сара? Это… Миа, моя жена. Я тебе говорил о ней, — с опаской произнес он. — Много говорил. Вот, — Оливер поглядывал на жену, тщательно подбирая слова. — Мм… Спасибо, что зашла. Тебе лучше уйти. Я провожу.

Не дожидаясь ее ответа, Оливер схватил Сару за плечо и потянул за собой. Не хватало усугубить ситуацию. Он вывел женщину по коридору, отдал ее куртку и торопливо выпроводил. Быстро скинул куртку с себя — сейчас ему итак будет очень жарко. Это при незнакомке Миа улыбалась, а наедине она ему сейчас задаст. Ревнивая до ужаса. Хотя и он всегда ее ревнует, так что они друг друга стоят.

Собравшись с мыслями, Оливер пошел в кухню. Это неизбежно. Они поругаются уже в первые двадцать минут.

— Миа? — начал он, входя. Она резала пирог. Глянула на мужа и кивнула, всем видом показывая, что слушает его. — Это не то, что ты думаешь, — протараторил он. Нужно успеть сказать до того, как она взорвется. Руки задрожали сильнее. В горле пересохло. — Она сама. Она каждый день приходит, но я ее не зову. Я ей давал понять, что она мне неинтересна, — он оправдывался, чувствуя замирание сердца. Что она сделает? Миа посмотрела на него, скривившись.

— Мне все равно, Оливер. Это твое дело, с кем общаться. Надеюсь, готовит она хорошо, — она переложила на тарелку отрезанный кусок, села за стойку и принялась есть. — Будешь?

— Все равно? — он не верил своим ушам. Раньше ей бы и взгляда хватило, чтобы устроить сцену, а сейчас ей «все равно»? Что с ней?

— Ну да. Я не могу лезть в твою жизнь. Это твое дело.

— Что? — у него перехватило дыхание от этих слов. Что с ней происходит? Почему ей все равно? Где крик? Где обиды? Где фразы, вроде «Я так и знала, что стоило мне уехать, как ты…». Где все это? А может все станет ясно, если он задаст один вопрос, который его мучил с момента ее появления? — Почему ты приехала? Я уже месяц, как не звонил. Почему теперь?

— Родители, — фыркнула Миа, жуя. — Мама надоела одно и то же повторять. «Ведь вы женаты! У ребенка должен быть отец!» И все одно и то же, новое ничего не могут придумать. И вот, мы тут.

— Хм… — так она приехала, чтобы сохранить семью? Но почему же тогда не ревнует? Он запутался в своих мыслях. — Все будет, как раньше? Ты, я… Кевин… Как одна семья?

— Видимо, — Миа пожала плечами, ковыряя вилкой в пироге. — Не переживай, это временно.

— То есть? Ты же сказала, что мы женаты, и нашему сыну нужен отец.

— Ты думаешь, что подойдешь на роль отца? — она хмыкнула и закачала головой.

Оливера словно окатили ледяной водой. Он обессилел, окончательно растерявшись. Ради чего она здесь? Воодушевление, с которым он бежал домой, бесследно исчезло. Любимая женщина была совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки, но теперь стало ясно, насколько она далеко от него. Сидит, уплетает пирог и говорит, что эта внезапная идиллия временна.

— Это мой сын, — тихо, но со всей твердостью проговорил он.

— Да? Давно вспомнил? — она опять ухмыльнулась. Специально это сделала, чтобы разозлить его. У нее это вышло. Судорожно вздохнув, Оливер сжал кулаки и с шумом выдохнул.

— Ты не дала мне ни шанса, — процедил Оливер.

— Неужели? Я девять месяцев ходила беременная. Я давала тебе шанс, а что сделал ты? — Миа продолжала его злить, специально улыбалась. Пожала плечами и махнула волосами, мерзким каре. Улыбка стала шире, когда она увидела, в каком состоянии ее муж. — Сделай лицо проще.

— И правда! — воскликнул тот. — Ведь ничего не происходит!

— Уоу, полегче, Оливер. Ты разбудишь ребенка, — ее ничто не пугало. Миа съела еще один кусочек.

— Я не дам тебе развод, — выпалил мужчина, испепеляя женщину взглядом.