Живые чернила (СИ)

— Ой, ты меня так напугал, — та принялась за второй кусок. На этот раз не стала перекладывать его, ковыряла вилкой в блюде. Со знанием дела прожевала очередной кусочек. Облизнула губы и закачала головой. — Очень хорошо. Давно она тебя кормит? — глянула на Оливера. Тот покраснел от злости, сжал кулаки и исподлобья смотрел на жену, стиснув зубы. — Успокойся.

— Серьезно? Успокоиться?! — он не пытался себя сдерживать. Злобно фыркнул. — Ты исчезла на полгода, забрала ребенка, а теперь заявляешься и говоришь, что подашь на развод, и я должен успокоиться?! — он схватился за голову и рассмеялся. — Я пять месяцев звонил тебе, писал, искал. Я просил тебя вернуться, а теперь ты говоришь о разводе?! — он приблизился к стойке и уперся в нее руками. Женщина продолжала есть. — Миа, смотри на меня, когда я с тобой говорю.

— Хм, — она медленно положила вилку, дожевала и подняла взгляд на Оливера. — Пять месяцев Я тебя просила о том же. Что ты в итоге сделал? Напомнить? — проговорила она, не повышая голоса.

— Но в итоге ведь я осознал свою ошибку!

— Молодец. Живи с этим осознанием, если тебе так хочется, но без нас.

— Нет, ты просто издеваешься, — он резко стукнул кулаком по столу и стал кругами ходить по кухне. — Почему ты так себя ведешь? Это эгоизм! Твоя мать права, ребенку нужен отец! И это я!

— Ты не переубедишь меня. Я все решила.

— Меня ты спросила? — рявкнул Оливер, остановившись. Скрестил руки на груди.

— Прости, не смогла привлечь твое внимание, чтобы спросить! — нервозность передалась женщине. Она оскалилась и сузила глаза, наблюдая за мужем.

— Не надо обвинять меня! — он в секунду настиг ее, возвысился горой.

— Будто ты не виноват?! — Миа вскочила со своего места. Она была ниже, и ей пришлось поднять голову, чтобы посмотреть мужчине в глаза.

— Ты невыносима, — процедил Оливер, не сводя с нее взгляд. Она хмыкнула.

Мужчина почувствовал, как между ними прошел разряд. Да, Миа вернулась, и вместе с ней вернулось их вечное противостояние. Битва двух сильных характером людей. Если они ссорились — об этом знали все. Если они мирились — их идиллию тоже могли увидеть все. Даже в состоянии мира они могли бороться — шутки друг над другом, капризы, немного манипуляций и ревности, когда какая-то «стерва строит глазки» или какой-то «придурок не так говорит». Кому-то такие отношения казались больными и неправильными, но им обоим они нравились. Оба принадлежали только друг другу, а все остальные были приложением в моменты, когда они были порознь.

Сейчас снова ощущалась эта война, Оливер почувствовал себя беспомощным. Ему нечего было сказать, и от этого он еще больше злился. Почему его жена такая? Какой у нее сложный характер. Хотя вряд ли бы он любил ее, если бы у нее не было такого характера. Поняв, что у него нет никаких сил и желания выяснять отношения, он развернулся и ушел из дома. На долю секунды Оливер задержался на крыльце, когда за ним захлопнулась дверь, а затем неторопливо спустился и побрел по району, чтобы проветриться и немного успокоиться. Она все равно приехала. И теперь у него больше шансов. Она могла бросить трубку, когда он звонил. Могла не отвечать на сообщения и письма, но игнорировать человека, когда он рядом с тобой, сложно. Так что ей придется выслушать его. Дело за малым — правильно все объяснить ей, чтобы она его поняла, плевать, сколько раз она его проклянет, прогонит и назовет «подонком».

Он вернулся домой спустя пару часов. За это время Миа убрала в спальне и успела приготовить обед. Когда она все успевает? Они больше не говорили. Оливер поднялся в свою мастерскую и весь день провел там, рисуя портрет. Прогулка его, конечно, успокоила, но работа, тем более, любимая, куда лучше помогала ему расслабиться и освежить мысли в голове. Оливер знал, что сейчас, пока он делает первые штрихи на холсте, в его голове рождаются нужные мысли и появляются правильные слова, которыми он сможет поговорить с женой и даже попытается переубедить ее.

========== Я подаю на развод ==========

— Это не поможет, мой хороший, — Миа улыбалась снисходительной улыбкой, слушая уверенные слова мужа. Ему потребовалась неделя, чтобы подготовиться к этому разговору. Всю неделю он молчал, чтобы не усугубить ситуацию. Сейчас он говорил, что смог обдумать за это время. Миа, слушая его, занималась ребенком, который сидел на ее руках и вертел перед собой игрушку.

— Но почему? — в отличие от первого дня, сейчас он не злился. Теперь он не понимал, почему Миа так категорична, и всеми силами пытался переубедить ее.

— Потому что я больше не верю тебе. Потому что у меня есть ребенок, и мне нужна стабильность. А с тобой… Я знала, на что шла, когда выходила за тебя замуж, но… — она заправила волосы за ухо и улыбнулась, когда малыш посмотрел на нее. Перевела взгляд на Оливера. — Ты человек творческий, все зависит от твоего настроения. Хорошо, сейчас ты готов играть в ответственного отца, а что будет через неделю? Через месяц, год? Понимаешь, о чем я? — она замолчала и стала ждать ответа. Поцеловала ребенка в темя, зачесала его волосы. Оливер смотрел на это и молчал.