Живые души, или похождения Лебедько

А видится ему донская станица и бравый казак, возлёгший отдохнуть на крутом берегу великой реки. Он усат, лихой чуб вьётся, вырываясь из-под круто заломленной фуражки. Острая сабля лежит рядом в траве, хлопец же устремил взоры свои к величавому закату. Оставим Владислава Евгеньевича созерцать сей колоритный персонаж и задумаемся на минуту, что он может явить для нашего героя в эту нелёгкую для него минуту. Казаки, как издревле повелось на Руси, завсегда слыли, как передовые отряды бойцов с очень высоким качеством самоорганизации и дисциплины. Казаки, в отличие от других военных частей, располагались не отдельно, а целыми станицами, включая баб, стариков и детей, живших практически по военному распорядку. В высшей степени важным являлся налаженный тыл и быт, где немалым подспорьем была семья. Дисциплину в такой семье надобно было держать на должном уровне: бабу - строить, детей с малолетства обучать военному искусству, стариков - поддерживать и слушаться. Вообще, казак - это человек определённого морального склада, можно сказать, правильного склада, имеющего твёрдые убеждения, неколебимую веру в бога, царя и отечество, готовность по первому сигналу напропалую рвануться в самую горячую схватку.

Размышляя подобным образом, мы можем сказать, что наш герой по отношению к казакам имел решительно как некое превосходство, так и определённого рода недостатки. Он мог себе позволить запросто поведение аморальное и бесшабашное, отсутствие определённой веры и уж, тем более, твёрдых убеждений, что придавало поведению его известного рода гибкость. Лебедько, пожалуй, не раз хвалился перед собою же или, случись, перед кем другим этим вот своим вольнодумством, сибаритством и отсутствием всяческих обязанностей, что давало видимость некой свободы. Свободолюбием своим Владислав Евгеньевич дорожил и весьма. Зачем же явился ему в вечерней дрёме накануне трудного испытания образ казака? Единственный вывод, который напрашивается сам собою — казак вызвал к жизни символ той части души нашего героя, которая старательно им вытеснялась и подвергалась жёсткой цензуре. Всем своим видом прилёгший отдохнуть казак говорит, несмотря на свою внешнюю расслабленность, о подтянутости и дисциплине. Он готов в любую минуту, даже будучи пьян, собраться и выступить на защиту рубежей и традиционных ценностей, на защиту дедовского родового уклада, коим  он гордится, который любит и чтит, зная своё место и вписанность в систему, намного большую, чем он сам. Практика построения дома и семьи, ведение и управление хозяйством, порядок, цепь преемственности, приставленные где надо руки и голова, смекалка, интуиция и смелость, и очень крепкий стержень внутри. Стержень, имеющий корни в родимой земле. И, с точки зрения казака, наш Лебедько оторван от корней, оторван от земли. У него нет стержня, да и все-то его рассуждения о свободе - не более чем попытка убежать в какие-то непонятные иллюзорные миры. Дом казака — его крепость, семья казака — его крепость, и поэтому он неуязвим, ибо крепость эта даёт казаку причастность к месту своему в жизни. У Лебедька крепости нету, он уязвим, ежели всмотреться пристальнее, то он даже не перекати-поле, а чёрт знает что, какая-то размазня и тряпка, соскальзывающая с тех незыблемых ценностей, кои должны пронизывать всю основу бытия каждого человека. Вот что мог бы сказать наш казак, о Владиславе Евгеньевиче, а последний только бы руками развёл, не имея чем оправдаться.