Живые души, или похождения Лебедько

Под утро, уже проснувшись и испытывая во всём теле боль и ломоту, наш герой закрыл вновь глаза и погрузился в видение, кое и мы с тобой, дорогой читатель, сподобимся созерцать. Стена образов окружила нашего героя, промелькнул витязь на распутье трёх дорог, кружащие в небе вороны, и вот уже развернулось во всю ширь поле битвы, отгремевшей, может быть, лет десять-двадцать назад: земля усеяна черепами, людскими и  конскими костями, то здесь, то там валяются копья и проржавевшие уже щиты... Взор уносится дальше и, как с высоты птичьего полёта, открываются перед ним древние города, обнесённые каменными стенами, купола деревянных церквей... Маленькие городки, обособленные друг от друга, связанные, разве только, войной и междоусобицами. Раздробленная Русь, такова она была давным-давно, такова она и сейчас… В этот момент наш сновидец понимает, что это — отражение и его, в том числе, внутренней раздробленности. И где сейчас взяться, и внутри него — метафорически, и снаружи - могучим богатырям, типа Ярослава Мудрого да Юрия Долгорукого, людям, которые в своё время сумели собрать вокруг себя дружины, призванные эту раздробленность устранить, создав единое государство? Да и нужно ли это сейчас? Вглядываясь внутрь своего болящего тела, наш герой сознаёт вдруг, что эта раздробленность ему даже как-нибудь, да и нравится. Нравится тем, что она отражает не оседлый - центрированный, а, напротив, кочевой - номадический уклад жизни, однако же, не нравится тем, что промеж разных частей нет общих связей а, наоборот, — взаимоотрицание и взаимоисключение. Каждый такой очаг — это исключительная точка, которая считает себя «пупом земли», а не просто точкой единой кочевой паутины.

Неким усилием отыскивается внутри образ Юрия Долгорукого, призванный всё это соединить со своей славной дружиной. Крепкие ребята в кольчугах видны вокруг князя. Видно, что они не просто физическая сила, ибо лица их одухотворены и осмысленны. Нынче они расставляют шатры и сидят группами по несколько человек у костров. Невольно вспоминается легендарная птица Симург, сама состоявшая из тридцати таких же, как она, птиц. Так и в видении Владислава Евгеньевича, каждый дружинник являет собой некую часть самого Юрия Долгорукого, все они вместе призваны, дабы тридцать разрозненных областей соединить прозрачными связями, сняв, тем самым, обособленность разрозненных городков и крепостей. Сам Юрий Долгорукий — мужчина в рассвете сил, с густыми русыми волосами и бородой, стоит подле шатра, опираясь на меч. Так и хочется спросить его о том, что он задумал.

Образ охотно откликается и повествует: «Я действительно един в тридцати ликах и даже более, я - это сила склейки разрозненности, все мы вместе подобны лимфе — межтканевой жидкости, связующей всё в организме и сохраняющей, между прочим, уникальность каждой его точки. Каждая точка останется уникальной! Но она перестанет воевать с другими и отстаивать свою правоту. Сейчас мы стоим на привале и решаем в какие стороны пойдут мои богатыри и я сам. Я уверен в каждом из своих ребят, как в себе самом, они прекрасно обучены, ловки, крепки и сноровисты. Всё упирается только в то, что нужно взять и начать... Мы застоялись на этом привале... Давно уже стоим... Русский дух может выжить только в режиме нео-кочевничества, жизнь людей может быть и оседлой, однако же кочевничество должно войти в их внутреннюю структуру. Но большинство боится, как боишься и ты, стать хоть внутренними, да кочевниками. В этом же есть элемент некой первобытности - не иметь ничего, и, в тоже время, пользоваться всем, что под рукой. За тысячелетия привычки к частной собственности, вы все очень глубоко погрузились в иллюзию, что действительно чем-то обладаете, что у каждого из вас есть, и в самом деле, что-то «своё». Вот каждый и тянет на себя из-за фундаментального страха это «своё» потерять. Но, как раз, кочевник-то тем и силён, что всегда найдёт себе пропитание в выживет в любых условиях»...

Образ Долгорукого начинает расплываться и, наконец, рассеивается. На мгновение кажется сновидцу, будто бы окружает его лишь пустое пространство, однако, вглядевшись пристальнее в маленькую неугомонную и юркую точку, блуждающую в этой пустоте, он замечает, что это - крохотное существо, а именно - герой одной из его любимых детских сказок — Бибигон. Маленький отважный победитель разного рода чудовищ, созданный воображением Корнея Чуковского.