Живые и мертвые

– Остерманн знает, куда мы поехали, – пыталась она успокоить Боденштайна, ощупывая стену в поисках выключателя. Но его не было. Видимо, он находился снаружи. Через крошечное окошко в зарешеченной вентиляционной шахте проникал скудный дневной свет.

Пия не хотела думать о том, что могло случиться. А что, если этот тип поджег дом у них над головой, чтобы замести следы? Тогда они сгорят или задохнутся угарным газом! А может быть, он затопит подвал, как это сделала однажды безумная Даниела Лаутербах! [35]

Пия глубоко дышала, заставляя себя успокоиться. Он сказал, что с ними ничего не случится. Надо просто в это верить.

– Ты думаешь, что это снайпер? – спросила она. Ее глаза привыкли к сумеркам. Она увидела пустое ведро, перевернула его и села.

– Вполне возможно, – ответил Боденштайн. – В любом случае он умеет достаточно хорошо стрелять.

– И терять ему тоже нечего, – добавила Пия. – Черт подери!

– Что такое? – спросил Боденштайн недоуменно.

– Почему я не сходила до этого в туалет? Мне срочно нужно по малой нужде.

– Возьми ведро, – предложил ей Боденштайн. – Я отвернусь.

– Нет, я еще потерплю. – Она попыталась натянуть рукава жакета на замерзшие руки. – Томсен очень любил Хелен Штадлер. Когда я его спросила о ней, у него дернулось лицо.

– Эрик Штадлер тоже очень любил свою сестру, – возразил ей Боденштайн.

– Как, собственно говоря, и любят сестру, – сказала Пия. – Он все эти годы страдал от того, что семья была разбита. Но он создал успешную фирму, у него есть женщина, друзья, хобби.

– Но психологический портрет, который нарисовал Нефф, действительно точно соответствует.

– Психологический портрет – это полная чушь! – заявила Пия. – Штадлер, кроме того, слишком суетлив и нетерпелив. Я бы скорее делала ставку на этого Томсена. Он хладнокровен, к тому же профи.

– Йенса-Уве Хартига тоже нельзя сбрасывать со счетов. – Засунув руки в карманы пальто, Боденштайн метался от одной стены к другой, пять метров туда, пять – обратно, а Пия вертела головой то в одну, то в другую сторону, как зритель на теннисном матче. – Если внимательно посмотреть, он потерпел крах во всех сферах жизни – в профессиональной, в частной, в исполнении своей миссии. В нем кипит жажда мести. И если Томсен говорит правду, то он тоже умеет стрелять! Они с Хелен годами говорили только о прошлом и ни о чем другом. По-моему, это ненормально. Люди обычно смотрят в будущее и переваривают то, что случилось. Но Хелен Штадлер была, кажется, к этому не готова. И Хартиг тоже.

– Хелен сделала мнимую вину в смерти своей матери темой своей жизни, – подтвердила Пия. – Как будто она хотела быть в этом виновной.

– Она превратила это во что-то особенное, напоминающее тяжелую болезнь. – Боденштайн прислонился к стене. – На свете достаточно людей, которые постоянно выискивают какие-нибудь болезни, чтобы к ним проявили внимание.

– Я вообще не могу себе представить, чтобы кто-то так переживал из-за чего-либо подобного, тем более в течение стольких лет. – Пия покачала головой и сжала колени. Постепенно дрожь прошла. Томсен запер их, чтобы сбежать, а не для того, чтобы что-то сделать с ними.

– Реальность состоит в том, что все этот удар судьбы выдержали и стали жить дальше, только не Хелен. Нам надо более тщательно присмотреться к Хартигу. Может быть, он видит свое назначение в том, чтобы отомстить людям, которые довели Хелен до самоубийства.

– И старики Винклеры, – размышляла Пия вслух, – они винят себя за то, что дали согласие на изъятие органов у своей умершей дочери. Это решение и его последствия в свое время выбили из колеи и Томсена.

У нее лопался мочевой пузырь. Если бы Пия была заперта здесь не с Боденштайном, а с Каем или Кристианом, то она так не комплесовала бы из-за необходимости помочиться в ведро, но в присутствии шефа это было крайне неприятно.

– Итак, четверо подозреваемых: Йенс-Уве Хартиг, Марк Томсен, Йоахим Винклер и Эрик Штадлер, – подвел итог Боденштайн. – Трое последних в любом случае могут обращаться с оружием, в отношении Хартига это еще надо выяснить. У всех четверых есть более или менее серьезный мотив, с большой долей вероятности средства и при определенных обстоятельствах также возможность. Хартиг и Штадлер имеют собственное дело и поэтому могут свободно распоряжаться временем. Винклер пенсионер, а Томсен работает посменно.

– Но для того, чтобы выследить жертв, изучить обстоятельства их жизни и, кроме того, подыскать подходящее место для совершения преступления, требуется определенное время. – Пия растерла ладони и вытянула левую ногу, которая начала затекать. – И нам нельзя также выпускать из виду старшего Штадлера. Он по-прежнему остается пострадавшим в наибольшей степени лицом. О боже, я больше не могу терпеть. Шеф, пожалуйста, отвернись.

Она встала, перевернула ведро и спустила брюки.

* * *

Группа по освобождению прибыла в 16:40, через четыре с половиной часа после того, как Томсен запер их в котельной. С Джемом Алтунаем были четверо коллег в униформе. Откинув засов и открыв дверь, Джем заулыбался.