Живые нити

Алек откинулся на пассажирское сидение автомобиля и задумчиво разглядывал портрет грабителя. Теплый ветер из открытого окна трепал волосы, отгоняя усталость. Смеркалось.

Лицо с рисунка смотрело на Алека с легкой насмешкой. Массивная челюсть, объемный нос, пушистые брови. Щербинка между зубами. Глубоко посаженные глаза будто бы спрашивали: «Ну, следователь, что теперь?»

Алек подпер щеку рукой, отвлекшись на смену пейзажа за окном. Вся эта история дурно пахла. Грабитель обладал огромной физической силой, несовместимой с возможностями человека.

«Невозможно стать супер сильным, если ты человек. Отметаем обычных бандитов сразу. Остаются маги, наша юрисдикция…»

Видов магии немного, и никто из её носителей не смог бы такое провернуть. Эмпаты влияют на эмоции и восприятие реальности — но этот гигант физически выломал дверь, а не запудрил свидетелям мозги. Энергеты могут забрать свойство предмета и передать его другому предмету — грабитель просто дернул за ручку двери, и дверь выпала вместе со стеной. Не похоже. Артизаны и вовсе бесполезны, их стезя — создавать артефакты. Остаются кроссбриды, дети зверей.

«Большая физическая сила даруется детям Дома Медведя, но „медведи“ никогда не могли пробить двойную кирпичную стену насквозь, даже под Гранулой»…

Снова и снова возвращаясь мыслями к Грануле, Алек незаметно для себя начал нервно подергивать ногой. Ничего не сходилось, он никогда не слышал о таком эффекте лекарства. Щепотка усиливала магические способности, а половина чайной ложки уже считалась пограничным количеством. Маг мог либо достигнуть личного магического потолка: либо перегореть и потерять способность к колдовству, либо и вовсе отправиться к праотцам. Либо встретиться с праотцами на следующее утро из-за побочек: невыносимой мигрени, тошноты, лихорадки. В любом случае, даже если сын Дома Медведя принял пол чайной ложки Гранулы, его способности ограничены собственным магическим потенциалом: он не смог бы выломать огромную стальную дверь и пробить двойную кирпичную стену.

«Или в городе завелся какой-то сверхсильный уникум. Или сверхумный алхимик, который создал новый тип Гранулы без побочек». Оба варианта звучали безумно, нереалистично, и от этого пугающе.

— Едем ко мне домой, а не в Бюро, — бросил он оперативному художнику, сидящему за рулем. Тот хотел было возмутиться, но наткнувшись на прожигающий насквозь взгляд Алека, поджал губы и кивнул.

Алек называл свою квартиру Берлогой, хотя был из Дома Оленя, а не Медведя. Он бывал там нечасто, в основном ночью, а гостей и вовсе не приглашал. Из-за зашторенных окон сумерки внутри казались более густыми, похожими на патоку. Алек прошел всю квартиру насквозь к шкафу и порылся в хаосе вещей. Выудил рабочие штаны, мятую дешевую рубашку, кепи. На скорую руку переоделся, подцепил подтяжки. Потом с куда большей аккуратностью выудил из бардака коробку для маскировки и приклеил небольшие накладные усы. Дождался, пока клей засохнет и выскочил в черный выход на быстро потемневшую улицу.

До рабочего квартала было минут пятнадцать пешего пути. Алек шел развязно, чтобы отвлечься и расслабиться, и когда наконец добрался до места, его походку было не узнать — широкий, загребающий, чуть шаркающий шаг, руки, засунутые в карманы по запястье, кепи, опущенное почти на нос.

Алек притормозил через дорогу от бара, оперся о стену, приглядываясь к посетителям. С первого взгляда, ничего необычного в этом баре не было. Деревянная дверь хлопала туда сюда, впуская и выпуская простых работяг, с такими усами и в таком же кепи, как у Алека. Лишь название «Чаща» могло намекнуть прохожему на то, что хозяин заведения — кроссбрид, как и многие посетители. Если и стоит искать сплетни про кроссбридов, то только здесь.

Алека и бармена связывали длительные и самые стабильные отношения: товарно-денежные. Бармен прекрасно понимал с кем имеет дело, поэтому за определенную мзду делился с полицейским интересными сплетнями. Алек, в свою очередь, этим не злоупотреблял. Во-первых, сплетни — дело хорошее, но дорогое, а чек в бухгалтерию не приложишь. Во-вторых, он не хотел прикрывать бармена от совсем уж откровенных нарушений закона — пока им обоим удавалось балансировать на грани.

К тому же, Алек знал наверняка, что здесь можно было прикупить Гранулу. Бармен, осознавая щекотливость положения, был готов делиться информацией о поставках и барыгах — ни разу не соврал, чем заработал огромное уважение всех следователей Бюро.

— Сандр, здорово.

— И тебе не хворать, Аргос. Что по пиву?

— Утром был свежий завоз темного, будешь?

Алек кивнул, устроился у барной стойки и настороженно повел головой. Он называл это «погреть уши» — кровь Дома Оленя позволяла слушать самый тихий шепот в отдаленном углу комнаты, даже если вокруг было шумно.