Живым приказано сражаться

Лихорадочно проверив автомат, Громов заполз в заросли и поднялся на небольшой увенчанный тремя густыми елями, холм. Лучшего места для обороны, чем этот холм, здесь не найти — это он сразу понял. Да только долго ли продержишься, если на троих — один рожок к шмайсеру и пистолет с двумя обоймами? К сожалению, из-под елей не видно было ни мотоциклов, ни машины, хотя они проходили где-то рядышком. Неужели собираются окружать рощицу? Что они, сквозь землю видели, как трое выбирались из дота?! Разве что солдаты, окружавшие дот (не могли же немцы так сразу оставить его без присмотра), услышали подземный взрыв и догадались, в чем дело. Теперь этот самый Штубер кружит возле дота, выискивая спасшихся.

Ага, вот и они. Хорошо, что он не сменил позицию. В данном случае ему помогла собственная нерасторопность. Мотоцикл, легковушка, еще два мотоцикла… Нет, таким «королевским парадом» на прочесывание местности немцы не выедут.

— Комендант, — услышал он растерянный голос Крамарчука. — Где ты? Немцы!

— Вижу, — негромко ответил Андрей. — Возвращайся к медсестре. Ждите меня в ущелье.

Но через минуту и сержант, и медсестра уже были рядом с ним. Тем временем, поравнявшись с ельником, первый мотоцикл неожиданно свернул направо и, проехав метров двести, остановился. За ним последовала машина. «Там обрыв, — понял Громов. — Под ним — “Беркут”. Отсюда, с этой линии, генерал, которого они охраняют, сможет прекрасно видеть в бинокль все три дота с их секторами обстрела, позиционными преимуществами и недостатками. Но зачем это ему? Ведь фронт уже далеко».

Многое бы он отдал, чтобы иметь сейчас бинокль и присмотреться к тем троим, что остановились на краю обрыва. Впрочем, двое держались чуть в сторонке. Подчеркнуто не мешая старшему. О чем они там говорят? Очевидно, изволивший прибыть сюда генерал считается специалистом по фортификации. И вслед за этим общим осмотром он пожелает побывать в одном из дотов. Доставить бы такого языка через линию фронта!

— Ты видишь, командир, — взволнованно прошептал Крамарчук, — как они разгуливают? Генерала по лесу возят. Где же наши? Заметил, даже стрельбы не слышно?

— Придет время — выясним, сержант.

Осмотр длился недолго. Офицеры сели в машину, мотоциклисты мигом развернулись, и вскоре вся колонна скрылась в долине, по которой, как вспомнил лейтенант, проходила дорога, ведущая в город. А еще где-то здесь, недалеко, он чуть было не попал в лапы десантников из дивизии «Бранденбург».

— Но если наши уже далеко, что тогда будем делать мы? Идти по тылам сотни километров до своих? Так ведь не пройдем. Через фронт не пробьешься. Или переждать, пока уляжется? Как тебе это предложение?

— Переждать не выйдет, сержант, — властно улыбнулся Громов, поднимаясь, чтобы лучше осмотреть окрестности. Ели маскировали его. Лучшего наблюдательного пункта здесь не найти.

— А что, присоседиться к какой-нибудь молодке… Одобряешь, доктор Мария?

— Ты видел эту машину? Будь у нас еще один автомат, пару магазинов с патронами и хотя бы одна граната… Думаешь, мы не дали бы им бой? Не сбили с них спесь? Не поубавили наглости? Но у нас ведь будут и автомат, и патроны. И за гранатами дело не станет.

Громов взглянул на сержанта, на поникшую Марию и ощупал пальцами небритое, осунувшееся лицо. Еще несколько минут назад он думал только об одном: как спасти жизнь себе и своим бойцам. А теперь уже страдал от осознания того, что не может привести себя в порядок.

— Я тоже так думаю. Добывай форму, добывай оружие… И учись воевать. Не маршировать и глотки драть, а воевать. По-настоящему. Только вот… — замялся Крамарчук, — спросить хочу, лейтенант. Я видел тебя в атаке. Слышал, как ты с ними по-немецки. В доте мы потом много говорили о тебе. И все сошлись на том, что ты не простой взводный. Что тебя специально готовили… Ну, чтобы остался в тылу фашистов. Вот как немцы готовили своих бранденбуржцев… — Он умолк и вопросительно посмотрел на лейтенанта.

— Я готовился к этому с детства, сержант. Но не будем уточнять… — Громов вдруг подумал, что легенда, которую Крамарчук вынес из дота, сможет сослужить ему неплохую службу. Не сейчас, конечно, а потом, когда вокруг них соберется еще десяток-другой окруженцев. Растерянных, измученных… Офицер, которого специально подготовили и оставили в тылу, чтобы он собирал окруженцев, освобождал пленных, налаживал партизанскую борьбу… зачем разрушать такую легенду? За таким офицером пойдут. С таким не будут трусить. Обдумав все это, он, неожиданно даже для самого себя, добавил: — А в общем, ты молодец, сержант, что понял это… И поскольку нам с тобой еще воевать и воевать, скажу… меня действительно готовили — и не меня одного, конечно… А потом разбросали по дотам, гарнизонам, частям. Вдоль всей границы…

— Мог бы и не сознаваться, — довольно ухмыльнулся Крамарчук. — Раз уж до сих пор молчал.

— Обстановка, видишь ли, другой была.