Жизнь №2

Проценты поиска результатов начали отсчет – сначала они текли быстро, но после восьмидесятого процента начали тормозить. Мой пульс участился, дыхание сбилось. Вот уже девяносто девять процентов… Сто процентов. Но результата нет: программа как будто зависла. Я уже хотела толкнуть локтем Рокки, чтобы она что-нибудь сделала, может, хотя бы мышкой пошевелила, но вдруг экран “отвис” и сообщил нам о том, что программа нашла всего лишь одно совпадение, но… Совпадение с процентом степени родства в девяносто девять процентов!

– Не может этого быть, – я непроизвольно скрыла своё лицо в похолодевших ладонях. – Кто это? Кто там зарегистрирован?

В голосе Рокки послышалось неподдельное напряжение:

– Карточка практически пустая, даже фотография отсутствует. Пользователь зарегистрирован под именем Коппола.

– Коппола, – словно в трансе повторила я. Что за интересное имя, что за человек может скрываться под ним?

– Да, просто Коппола. Без фамилии, без даты рождения – совсем ничего. Внимание: зарегистрирована на сайте пятнадцать лет назад и была на нём в последний раз… – Рокки резко замолчала.

– Когда? Когда она была на сайте?

– Целых одиннадцать лет назад.

Это слишком давно! Больше десятилетия.

– Подожди-ка, – Рокки прищурилась и ткнула пальцем в монитор, – смотри. Она оставила данные: адрес и номер телефона. Мы можем позвонить ей.

– Что?! Нет!

Рокки набрала указанный на странице этого человека номер телефона сразу же после того, как услышала моё восклицание-отрицание. Но практически сразу же положила трубку.

– Что такое?! – я вцепилась в нее беспокойным взглядом.

Внучка достала сигарету, но не стала её закуривать:

– Номер телефона недействителен.

– И что дальше?

– Что дальше… – Она сдвинула брови. – У нас есть адрес.

– Нет, я не могу так сразу! Мы не будем заявляться на порог чужого дома и сообщать кому-то о том, что я…

– Реанкорнировавшаяся вторая жизнь самой себя? – она включила зажигалку и закурила. – А в чём, собственно, проблема? Со мной ведь ты именно такой путь выбрала.

– Ты другое дело. Ты мне родная.

– Ну, судя по процентному соотношению ДНК-результатов, – закурив, она постучала ногтем указательного пальца по монитору ноутбука, – эта Коппола тебе тоже не чужая.

– Кто же это может быть, – не заметив того, что начинаю грызть ногти, чем прежде никогда не страдала, я начала с большого пальца. – Родители – было бы слишком шикарно. Нет, моим родителям уже, должно быть, перевалило за сотню лет, они не могут быть в живых. Братья или сёстры?

– Может быть сестра. Коппола.

– Нет, тоже слишком близкая связь… Может быть, какая-нибудь двоюродная племянница, но всё же… Всё же родственница, да?

– Ну смотри: она зарегистрировалась на этом сайте, а это свидетельствует о том, что она совершала попытки разыскать кого-то. Она не указала, кого именно разыскивала…

– Думаешь, могла искать меня?

– Ну ты ведь зарегистрировалась, чтобы найти кого-то вроде нее.

– Лучше не обольщаться. Мне восемьдесят лет. Эта Коппола зарегистрировалась на этом сайте пятнадцать лет назад – какова вероятность того, что могут искать именно меня? Спустя шестьдесят пять лет пропажи! Нет, она могла искать и кого-то другого.

Рокки смотрела на меня в упор своими большими и излучающими спокойствие глазами:

– Да не переживай ты так. Кого-нибудь да найдём…

– А если я была не нужна моей настоящей семье? Они ведь не просто бросили меня – они отказались от меня, осознанно принесли меня на порог приюта в какой-то коробке…

Я вдруг поежилась. Впервые в жизни я так отчетливо представила себя лежащим в коробке, голым и совершенно беспомощным младенцем.

– Не узнаем, пока не проверим, – категорично утвердила Рокки.

– А что, если меня специально бросили?

– Ну знаешь, ты и без семьи цельная личность.

– Ну да, – я не заметила, как мои плечи резко опустились, и на вид я как будто резко обмякла. Должно быть, моё мгновенное уныние не скрылось от острого взгляда Рокки, потому что она вдруг сказала:

– Но если что, помни, что у тебя уже есть семья.

– Все они меня бросили… – перед моими глазами непроизвольно всплыл образ сразу всех моих родных, оставленных мной в Вермонте: рождественская фотография с пустотой в центре – меня с ними больше нет и не будет.

– Дурёха, я про себя. Я твоя семья.

Услышанное заставило меня резко перевести взгляд на внучку, которая тем временем спокойно тушила недокуренную сигарету.

– Ты такая… Уверенная, – вслух заметила я.

– И в кого я такая, скажи мне? Не в тебя ведь. Да и отец, насколько я помню, был из мягких натур, вроде тебя.

– Ты в Геральта, – вдруг просияла я. – Твой дед был таким самоуверенным, что однажды победил на руках опытного армрестлера, после чего неделю ходил с перевязанным запястьем.

– Правда? – она ухмыльнулась. – Впервые слышу эту историю. Расскажи мне ещё что-нибудь о вас с дедом.

Ей было действительно интересно. Я смогла с лёгкостью определить этот неподдельный интерес по ярким искоркам, внезапно вспыхнувшим в её бездонных глазах. Моей внучке было интересно послушать про своих стариков – про меня!