Жизнь Аполлония Тианского

15. «Однако скажи мне: разве в начале нашей беседы не сошлись мы на том, что слоны мудры и в делах смекалисты?» — «По справедливости рассудили мы так, Дамид, — отвечал Аполлоний, — ибо если бы не руководил этим животным разум, то не удалось бы выжить ни ему самому, ни племенам, среди коих оно обитает». — «Но тогда почему же, — продолжал Дамид, — стадо переправляется через реку таким бестолковым и несообразным способом? Ты же видишь: впереди идет самый маленький слон, за ним чуть больший, потом другой — еще побольше, а все великаны тащатся в хвосте. Между тем им следовало бы идти в обратном порядке, дабы наибольшие слоны были для остальных защитой и оплотом». — «Напротив, — возразил Аполлоний, — ибо, во-первых, они сейчас, по-видимому, стараются бежать от людей, с коими мы вскоре повстречаемся, потому что они идут по слоновому следу, а в подобном случае, действительно, надлежит сильнейших ставить замыкающими — точно так делается и на войне, а посему тебе нельзя не признать, что слоны искусны в строе. А, во-вторых, если бы при переправе впереди шли самые большие животные, то остальные не могли бы судить, высока ли вода, и можно ли им идти вброд, ибо там, где для великанов брод неглубок и удобен, всем прочим он может быть тяжел и опасен, окажись их рост ниже уровня воды, — ну, а ежели самый маленький слон сумеет пройти, то и для остального стада это знак, что препятствий к переправе нет. Притом, когда бы более рослые слоны[63] переправились первыми, то для менее рослых река оказалась бы еще глужбе, ибо первые тяжестью тела и грузной поступью непременно примяли бы донный ил, между тем как маленькие слоны и этим не могут повредить большим, потому что те глубоко в воду не погружаются.

16. Я самолично отыскал в сочинении Юбы главу о том, как слоны помогают друг другу, спасаясь от охотников, и как они вступаются за обессилевшего, а ежели выручат его, то обступают словно лекари и смазывают ему раны соком алоэ». И часто вели они столь же ученые беседы, едва находился для этого достойный повод.

и далее о том, как переправились путники через Инд (17) и каковы там места и нравы (18—19)

17. Об Акесине Неарху и Пифагору говорили[64], что река эта впадает в Инд и что в ней водятся змеи длиною до семидесяти локтей — и все это, по словам наших путешественников, точно так и есть, а у меня имеется про запас еще и рассказ о драконах, ловлю коих описывает Дамид. Приблизясь к Инду и желая переправиться на другой берег, путешественники стали расспрашивать вавилонянина, знает ли он что-нибудь о реке и о переправе, но тот отвечал, что никогда реку не переплывал и не имеет понятия, как это делается, а на вопрос: «Почему же ты не нанял проводника?» — возразил: «Есть кому проводить нас!» — и показал им нарочно предназначенное для такого случая послание, заставившее их вновь подивиться человеколюбию и дальновидности Вардана. Послание это было к наместнику прибрежной области Инда: хотя он и не подчинялся Вардану, однако тот напоминал об услугах, ему оказанных, и, не требуя за них воздаяния — ибо не в его-де обычае торговаться о благодарности, — писал, что будет весьма признателен, ежели наместник окажет Аполлонию гостеприимство и поможет продолжить путешествие. Кроме того, царь снабдил проводника золотом, дабы передать Аполлонию в случае нужды — да не доведется тому ожидать благодеяний от кого другого. Индус, получив послание, объявил себя чрезвычайно польщенным и окружил Аполлония столь великим почтением, словно тот был поручен ему индийским царем: он предоставил гостям свой собственный роскошный корабль, плоты для верблюдов и проводника по всей области в пределах Гидраота, а также написал к своему царю, дабы тот не уступал Вардану в попечении о божественном эллине.

18. Итак, они переправились через Инд в судоходной его части — ширина русла там около сорока стадиев. Об Инде пишут, что течет он с Кавказа и уже в истоке своем полноводнее всех судоходных азиатских рек, из коих многие к тому же в него впадают, так что подобно Нилу Инд питает землю индусов, насыщая ее илом — поэтому индусы и засевают свои поля на египетский лад. Этим утверждениям я не решусь противопоставить сведения о снегах на вершинах Эфиопских и Катадупских гор, а равно не решусь и спорить с ними в рассуждении того, что Инд не может вполне уподобиться Нилу, коль скоро в истоках его нет тающих снегов. Более того, мне известно, что бог поселил эфиопов и индусов на противоположных краях земли, сделав их равно черными — как тех, кто обитает у заката солнца, так и тех, кто обитает у восхода, — но разве было бы возможно подобное совпадение, когда бы и тут и там зимою не стояла бы летняя жара? А если солнце припекает землю круглый год, откуда возьмется снег, да притом столь обильный, чтобы питать водою реки и заставлять их разливаться? А если даже в этих солнечных краях и бывают снегопады, то произойдет ли от таяния снегов такое море воды, чтобы напитать реку, затопляющую весь Египет?