Жизнь Аполлония Тианского

1. Эфиопия объемлет собою закатный край всего подсолнечного мира — точно как Индия объемлет восток. Гранича через Мероэ с Египтом и захватывая часть Неведомой Ливии, Эфиопия пределом своим имеет море, которое стихотворцы именуют Океаном и которое, по их словам, со всех сторон омывает землю. Египту Эфиопия дарует Нил, истекающий от Порогов и несущий от эфиопов весь ил для Египта. А вот по величине страну эту не стоит сравнивать с Индией[229], как и никакую другую страну из тех, что славятся меж людьми. Если даже соединить Эфиопию со всем Египтом, — так, по нашему мнению, и делает река, — то и вдвоем не будут они соизмеримы Индии, настолько та пространна. Однако реки в обеих странах — Инд и Нил — оказываются, ежели поразмыслить, сходны, потому что в летнюю пору, когда земля жаждет, напояют влагою сушу, и потому что только в них, в отличие от прочих рек, водятся крокодилы и бегемоты, и потому что похожи посвященные им обряды, ибо многие из индийских заклинаний возглашаются также и ради Нила. Сходство упомянутых стран подтверждается и произрастающими в обеих благовониями, и обитающими в обеих львами, а еще тем, что тут и там ловят и приручают слонов. И звери в обеих странах живут такие, каких больше нигде не встретишь, и люди чернокожие, каких в других краях не бывает, и племена карликов, и племена лопотунов, и прочие подобные диковины. Что до индийских грифонов и эфиопских муравьев, то обличьем они несходны, однако повадками якобы похожи: по преданиям, те и другие стерегут золото и в обеих странах держатся близ золотоносных жил. Но хватит об этом — вернемся к нашей повести и обратимся к Аполлонию.

а далее о том, как пришел Аполлоний на торговое место Сикамин и каков там торговый обычай (2)

2. Когда подошел он к границе Эфиопии и Египта — место это зовется Сикамином, — то вдруг увидел на дороге золото в слитках и лен, и слоновую кость, и разные коренья, и душистый елей, и благовония, — все это лежало без присмотра на перекрестке[230], а зачем — я сейчас объясню, тем более, что подобное и у нас до сих пор в обычае. На это торговое место эфиопы везут товар, какой есть в Эфиопии, а египтяне, забравши привезенное, несут туда же равноценный египетский товар и так за имеющееся приобретают то, чего у них нет. Обитатели этой пограничной области не вовсе черны, но цвет у них различный: одни белее эфиопов, другие чернее египтян. И вот, Аполлоний, узнав вышеупомянутый торговый обычай, сказал: «Милые наши эллины дышать не могут, ежели не наживут на медяк медяка и ежели не вздуют цены, заморочив покупателя или придержав товар: иной врет, будто дочери его пора замуж, иной — будто сын у него уже в совершенных годах, иной — будто сполна внес обеденный пай[231], иной — будто выстроил себе дом, иной — будто ему стыдно казаться худшим барышником, чем отец его. Сколь прекрасно, когда богатству почета поменьше, равенство цветет, а «железо чернеет без дела!»[232] Тогда и люди в согласии, и земля словно бы едина».

и еще о Тимасионе, как повстречал он Аполлония и что рассказал ему о себе, и как сделался проводником его (3)

3. Так вот рассуждая и, по обыкновению своему, обращая всякую нечаянность в повод для беседы, двигался он к Мемнону, а вожатым у них был юный египтянин, о коем Дамид записал нижеследующее.

Упомянутый юноша звался Тимасион, едва вышел из отроческих лет и был еще во цвете миловидности, так что в него влюбилась мачеха, но он остался целомудрен — и тогда она стала его преследовать и накликала на него отцовский гнев, оклеветав пасынка похуже Федры[233], ибо оговорила его, будто он-де обабился, и любовники-де ему милее женщин. Юноша покинул Навкратис — дело было в Навкратисе — и поселился близ Мемфиса: снарядил себе судно и сделался нильским корабельщиком. И вот, плывя вниз по реке, увидел он Аполлония, плывшего вверх, понял, что перед ним общество мудрецов, опознавши их по рубищам и книгочийству, и попросил: «Допустите ревнителя мудрости разделить с вами плаванье». «Мальчик разумен, — сказал Аполлоний товарищам, — а потому, да удостоится его просьба согласия», — и затем, пока юноша еще только плыл к ним, он шепотом рассказал о происшествии с мачехой сидевшим по соседству спутникам.