Жизнь Большой Реки

Говоря выспренне, рука цивилизации снова дотянулась до нас. Однако не пустую руку протягивали друзья: из самолетика выгружаются продукты. Тото поясняет: если бы обнаружили нас плывущими на байдарке, сбросили бы посылки для нас прямо в воду. Герметически закрытые пластиковые мешки, внутри которых много воздуха, не утонули бы. Я качаю головой, узнав о таком проекте, особенно когда вижу большую бутыль с жидкостью. Как выясняется, ею мы обязаны заботливому сердцу сестры Лялё. Это якобы суперцелебное средство, снимающее боль, причиненную ударом хвоста ядовитой рыбы райа. К бутыли прилагалась подробная инструкция. И еще бутылка с ромом. Эту нам послал дон Хуан как лекарство при приступах лихорадки, змеиных укусах и… и вообще. (Благородную эту жидкость мы употребили много позднее и в довольно необычной ситуации.) Как выглядел бы такой презент, после того как его сбросили бы с самолета, после удара об воду? Есть и солидный кусок мяса. Увы, оно не выдержало жары. И его пришлось выбросить.

Когда я разглядываю самолет и место, где он приземлился, пилот, словно угадав мои мысли, поясняет: такой бихо сядет где угодно, даже на полевой тропинке. Лишь бы не бы у деревьев, кустов, ну и муравьиных построек.

Как и полагается настоящим мисьоненцам, у них в кабине есть термос с горячей водой. Мы усаживаемся в тени самолетного крыла и пьем мате. Обстоятельный Тото «держит речь» и информирует нас. Несколько раз они пролетали непосредственно над Апипе, рассматривали сверху пороги, которые выглядели не маняще, а, наоборот, пугающе.

— Всю реку как бы перерезает пояс клокочущей, просто кипящей воды. Ближе к парагвайскому берегу есть более глубокое и более спокойное место, но проход этот узкий. Выше него неподвижно стоит какое-то судно, должно быть, на якоре. Ты заметил, Виктор, что Парана вздувается? По ней плывет пена и даже камалотес. Течение будет бешеное. Удастся ли вам? Не лучше ли…

Слыхали мы эту песенку. Не раз нам уже советовали отказаться от безумной затеи, перенести байдарку по берегу и спустить ее на воду ниже пенящегося неистовства. Взывали к нашему здравому смыслу. Но мы ничего не решаем наперед. Увидим все на месте и тогда выработаем план. Однако в глубине души у нас уже родилось не выраженное словами убеждение: поплывем! Ведь через Апипе проходят суда, почему же наш «Трамп» не сможет проплыть? Неужели мы вылеплены из другого теста? Намерение паше упорное.

Ветра нет, полуденная тишь и жара. Помогаем друзьям развернуть самолетик в направлении более ровной части заброшенного рисового поля. Лялё раскрутил винт. Слегка подпрыгивая, самолет побежал, взлетел и сделал прощальный круг. Все это очень красиво, и поэтому, как надлежит речным людям, мы выражаем свой восторг кличем гуарани сапукай:

— Пиии…иииюуууууу!!!

Плывем к нашему острову.

Жаль расставаться с уютным лагерем, с тихим убежищем. Обещаем себе еще когда-нибудь сюда вернуться.

Последний вечер и спокойная ночь. Долго сидим у костра. Лялё отказался от ночной ловли, свернул свои лески, почистил крючки. В молчании слушаем мы ночные звуки. Сова — на своем месте — ерошится, разглаживает перья, таращит на нас громаднейшие глазищи. Даже москиты в тот вечер были не такие кровожадные. На открытую воду выбираемся с рассветом. Красный диск солнца выныривает и быстро лезет вверх. Мы плывем точно на запад. Розовую поверхность Большой Реки утренний ветерок даже не морщит, но зато по ней плывут ветки, хлопья грязно-серой пены, со дна поднимаются воздушные пузырьки. Прав был Тото, вода в реке прибывает. До Апипе нам еще несколько десятков километров. Читателю уже, наверное, не терпится узнать: что это такое — Апипе? Проще всего было бы ответить: щеколда, закрывающая Парану, почти совершенно исключающая возможность водного сообщения в ее верховьях. Здесь проходят только небольшие пароходики и плоскодонные барки. Но с каким трудом!

В этом месте Парана выглядит как типично равнинная река. Ее полные воды величественно текут по низине. И вдруг натыкаются на препятствие: вздыбленную каким-то тектоническим сдвигом базальтовую плиту. Она лежит в направлении с севера на юг, как раз поперек течения. Парана не сумела обогнуть меандром это препятствие, не смогла промыть для себя другой проход. Просто надгрызла скалу и, разъяренная, проносится над ней. Водопады Игуасу поражают живописностью. Но Апипе… нет, в окрестном ландшафте не найти ничего живописного. Широкая река, далекие и низкие берега. И однако, чувствуется грозное могущество Параны, пробужденная от сна сила, взрыв притаившейся мощи. Величественный покой бескрайних вод Большой Реки неожиданно оказывается нарушенным. Сонный увалень превращается в разъяренную фурию.

Осмотрев Апипе с самолета, Тото кратко резюмировал: «Река там кипит». Может, именно эта характеристика самая верная.

Вырастающий из илистого дна скальный порог довольно высокий, он почти достигает поверхности реки, уменьшает ее сечение. Напирающие сверху водные массы должны компенсировать это увеличением скорости. И ленивая Парана пускается вскачь.