Жизнь Чака

- Здоров, - ответила девочка, тем не менее быстренько развернувшись на своих роликовых коньках, вероятно, готовая удрать, если он окажется одним из так называемых Честеров Растлителей* (подозрительный тип, извращенец и маньяк), о которых, будьте уверены, рассказывала её мама.

- Я пришёл повидать свою бывшую жену, - сказал Марти, стоя на месте. – Фелицию Андерсон. Или, быть может, она теперь опять Фелиция Гордон. Это её девичья фамилия. Она живёт на Ферн Лейн. Дом номер 19.

Девочка крутанулась на своих роликах непринуждённым, лёгким движением, которое, сделай его Марти – опрокинуло бы его на задницу.

- Ох, да, я вроде видела вас раньше. Синий «приус»?

- Это мой.

- Если она твоя бывшая, зачем же ты пришёл?

- Она всё ещё нравится мне.

- Вы не скандалите?

- Раньше бывало. А теперь, когда мы стали бывшими, ладим даже лучше.

- Иногда миз Гордон угощает нас имбирным печеньем. Меня и моего младшего брата Ронни. Мне больше нравится «Орео», но…

- Но имбирное печенье так приятно крошится, верно? – спросил Марти.

- Не, имбирное не крошится. По крайней мере, пока ты не начнёшь хрустеть своими зу…

В этот момент уличные фонари погасли, превратив главную улицу в лагуну теней. Все дома также погрузились во тьму. Это было очередное отключение электричества, которое случалось в городе, иногда на целых восемнадцать часов, но питание всегда возвращалось. Марти не был уверен, что оно теперь вообще восстановится. Может быть и так, и у него появилось стойкое ощущение, что электричество, которое он (как и все остальные) принимал как должное, разделило судьбу павшего Интернета.

- Криповенько, - сказала маленькая девочка.

- Лучше иди домой, - посоветовал Марти. – Без света уличных фонарей слишком темно, чтобы кататься.

- Мистер? Всё будет хорошо?

У самого Марти не было детей, но он учил их двадцать лет и мог понять, что вы должны говорить им правду, когда они достигают шестнадцати лет, но добродушная ложь чаще всего будет правильным выбором, когда вы имеете дело с такой юной особой, как эта девочка.

- Конечно.

- Но вы только гляньте, - сказала она и указала рукой.

Он проследил за её дрожащим пальцем, который указывал на один из домой на углу Ферн Лейн. В тёмном окне эркера, взирающего на небольшой участок газона, появилось лицо. Оно возникло в сверкающих белых линиях, заштрихованное тенями, как эктоплазма на спиритическом сеансе. Улыбающееся круглое лицо. Очки в чёрной оправе. Шариковая ручка застыла в подвешенном состоянии. Над лицом: «ЧАРЛЬЗ КРАНЦ». Под ним: «39 ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫХ ЛЕТ! СПАСИБО, ЧАК!».

- Эту случилось со всеми домами, - прошептала девочка.

Она была права. Чак Кранц появился в парадных окнах каждого дома на Ферн Лейн. Марти обернулся и увидел дугу из лиц Кранца, растянувшуюся по всей главной улице позади него. Дюжины Чаков, может, сотни. Тысячи, если этот феномен проявился по всему городу.

- Давай домой, - сказал Марти, больше не улыбаясь. – Иди домой к маме и папе, кукла. Сейчас же.

Она укатила прочь, её ролики загрохотали по тротуару, а волосы развевались позади неё. Он мог видеть красные шорты, а потом девочка исчезла в сгущающихся сумерках.

Марти быстро зашаг в том же направлении под наблюдением улыбающегося лица Чарльза «Чака» Кранца в каждом окне. Чака, в его белой рубашке и чёрном галстуке. Было такое ощущение, будто за тобой наблюдает орда призраков-клонов. Марти был рад, что сейчас не видно луны; что если лицо Чака появится и там? И как, интересно, он тогда справится с этим?

Он добрался до дома номер 13. Остаток пути до маленького двухкомнатного бунгало Фелиции он пробежал, взлетел по парадной аллее и стал барабанить в дверь. Он ждал, и неожиданно к нему пришла уверенность, что Фелиция, должно быть, ещё в больнице, может, работает в двойную смену, но затем он услышал её шаги. Дверь открылась. Она держала свечу. Огонёк слегка освещал нижнюю часть её перепуганного лица.

- Марти, слава Богу. Ты их видел?

- Да, - этот парень появился и на её парадном окне. Чак. Улыбающийся. Выглядевший, как самый заурядный бухгалтер на свете. Человек, который и мухи не обидит.

- Они просто начали… появляться!

- Знаю. Я видел.

- Это только здесь?

- Думаю, такое происходит везде. Я думаю, это почти…

Она обняла его, затащила внутрь, и он был рад, что Фелиция не дала ему договорить. Сказать ещё одно последнее слово: конец.

2

Дуглас Битон, доцент кафедры философии на Факультете Философии и Религии колледжа в Итаке, сидит в больничной палате, ждёт, когда умрёт его шурин. Слышно только устойчивое бип…бип…бип кардиомонитора и медленная затруднённая одышка Чака. Большинство оборудования выключено.

- Дядь.

Даг оборачивается и видит Брайана, стоявшего в дверях, всё ещё одетого в школьную форму и с рюкзаком.

- Ты решил прийти со школы пораньше? – спрашивает Даг.

- Я отпросился. Мама написала мне сообщение, что позволит им отключить аппараты. Они это сделали?

- Да.

- Когда?

- Час назад.

- Где сейчас мама?

- В часовне на первом этаже. Молится за его душу.