Жизнь длиною в лето. Часть 2

– Фамилию солдата, за которого вышла замуж Люба, вы не знаете?

– Отчего же, запомнил: смешная такая фамилия на твоё имя похожа. Я поэтому и припомнил эту историю, услышав, как тебя мальцы называют. Карамелькин его фамилия.

Кармель усмехнулась, наградили же её родители именем – все перевирают.

Стёпа стал просматривать списки солдат и офицеров из госпиталя.

– В погибших его нет, – через десять минут обрадовано добавил: – А вот в выписанных из госпиталя есть. Есть Карамелькин Игорь Егорович. В этот день вместе с ним комиссовали еще троих. Но Гордеева Ивана среди них нет.

Сашок недоумённо спросил:

– Ну и что нам это даёт. Ничего. Мы и так знаем, Гордеева нет ни в каких списках.

Николай Серафимович стукнул трубкой по лавочке и в сердцах произнёс:

– А дослушать не след? Среди комиссованных были двое безногих, сопровождать бедолаг отправили легкораненых солдат и кого-то из медперсонала. Мама работала в госпитале санитаркой, она хорошо помнит, как провожали Любочку. Вдруг ваш Гордеев оказался в той машине.

Дед на карте показал дорогу, по которой из госпиталя ехала полуторка.

– Да, совсем забыл. В шести километрах от Шутихи нашли обломки машины и чемоданчик Любочки. Всё, что от неё осталось.

Кармель поблагодарила старика и за квас, и за подсказку. В лагерь они вернулись позже обычного в половине восьмого. Пришлось менять пробитое колесо и ставить запаску. Мальчишки с этим справились сами, только Сашок потребовал за труды что-нибудь вкусненькое.

Поварихи подали мальчишкам остывший ужин. Кармель повезло больше. Она с удивлением обнаружила Тимура, колдующего у газовой печки. Лиска возлегала на своей подушечке и недовольным взглядом косилась на непрошеного кашевара.

– Привет. Я подумал, ты вернёшься уставшая и голодная. Подождал тебя немного и решил сделать сюрприз. Не возражаешь, я тут похозяйничал немного.

Кармель радостно воскликнула.

– Нет. Для меня ещё никто не готовил.

Тимур обнял её и прижал к себе.

– Ой, не надо. Я потная и в пыли. – Кармель попыталась выскользнуть из кольца его рук.

– Ты пахнешь собой. Кажется, я начинаю понимать пещерных людей. Твой аромат возбуждает во мне зверя. Ты не веришь, но вот такая сводишь меня с ума.

Кармель удалось вырваться.

– Я быстренько выкупаюсь и к столу.

Тимур наклонился к уху и прошептал:

– Лучше к кровати, но так и быть, я сначала тебя накормлю.

Кармель доела картошку с грибами, икнула и смущённо закрыла рот ладонью.

– Я предупреждала: слишком большая порция. Сейчас лопну. Ты же кушай ещё, кушай ещё.

Тимур сложил руки на груди.

– Я так старался, собирал грибы, чистил картошку, а ты собиралась съесть всего пару ложек. Никакого понятия, мы повара существа обидчивые.

– Так уж и повара.

– А то.

Они вместе вымыли посуду, навели порядок. Лиска, правда, посчитав Тимура слишком нахальным, цапнула его за ногу. Кармель, обработав рану пострадавшего перекисью, по просьбе страдальца поставила болеутоляющие поцелуи в лобик, глазки и рот. Причём, место для поцелуя называл сам больной.

Сашок заявился в гости в десятом часу вечера, вспомнив про обещанные вкусняшки. Кармель отыскала коробку конфет в ящике с печеньем и подала ему.

– Мне кажется, они растаяли. Возьми лучше печенье.

Сашок прижал коробку к себе и резонно рассудил:

– Уговорила. Возьму и печенье.

Тимур выглянул из палатки.

– Эй, ты часом не оборзел?

– Не. Нормально. – Сашка, подсвечивая фонариком тропинку, побрёл в лагерь.

У костра воронежцы запели песни под гитару. Тимур встрепенулся.

– Пойдём, послушаем.

Кармель сдержала вздох, накинула от комаров плотную рубашку и льняные брюки. При их появлении поисковики потеснились на брёвнах. Тимур обнял её за плечи.

– Люблю, когда Спартак поёт. Он все песни группы «Кино» знает.

В неярком свете костра Кармель разглядела, гитару взял здоровяк с тонким девчачьим голосом. Она приготовилась к писку, раздирающему уши, и сильно удивилась, когда он запел красивым чарующим тенором.

– Ничего себе. А по виду и не скажешь, что он умеет петь.

Тимур хмыкнул.

– Кстати, Спартак – руководитель отряда. Тренер по русбою.

– А вот это на него похоже.

***

Они оставили «Ниву» возле дома Николая Серафимовича. Кармель подарила старику две баночки ананасов, сегодня головным убором ему служил белый старушечий платок в мелкий чёрный горошек.

– А чего не проехали до развилки? Вроде Любочка погибла там. – Николай Серафимович с такой нежностью произносил имя одноклассницы, что Кармель стала подозревать: девушка очень дорога ему, оттого он и помнит до сих пор.

– На всякий случай мы пойдём пешком. Так будет надёжнее.

Продвигаться им пришлось черепашьим шагом. Катя, не касаясь земли, шла по дороге, вглядываясь в видимое только ей одной. К обеду наконец им удалось преодолеть три километра до развилки. И тут Катя остановилась.

– Всё верно. Они погибли здесь. Любочка, её жених со смешной фамилией Карамелькин, медсестра Галина и пятеро солдат. От них остался лишь след, поднимать тут некого. – Катя повернулась к подруге. – Я не найду его. – Голова призрака поникла.