Жизнь длиною в лето. Часть 2

К вечеру в чёрных пакетах на свой последний привал легли шестеро рядовых, старший лейтенант и медсестра. Из слипшейся сумки медсестры удалось извлечь документы и прочитать имя девушки. Оно в точности совпало с названным Катей. Документы лейтенанта обнаружились в портупее. У пятерых солдат имелись смертные медальоны, но кто из них Иван Гордеев пока не выяснить. Сашок похлопал старшего товарища по плечу.

– Сегодня же вечером вскроем медальоны и узнаем: кто из них твой дед.

Никита задумчиво смотрел на останки бойцов.

– Я прочитал, что по самым общим подсчётам тех, кто остался лежать на полях сражений от пяти до восьми миллионов. Представляете: сколько не погребённых и не оплаканных… Я вот думаю: а смогло бы моё поколение, как они, – он показал на пластиковые пакеты, – встать на защиту страны. Или сдрейфили бы? Отчего-то кажется мне: часть богатеньких сразу бы свалили за границу, кто-то бы прикинулся ветошью, кто-то бы справки о болезни приволок в военкомат. Утешает одно: ещё остались такие, как вы, ребятки. – Он взъерошил волосы на голове Стёпки. – И мы, если надо, выстоим снова. Верно?

– Верно, – улыбка на обезображенном лице Стёпы удивительным образом осветила его. – Мы не сбежим.

В палатке отряда воронежцев нашлось спальное место для Никиты. Хотя он и уверял, что одну ночь вполне может провести и под навесом рядом с Лиской. Останки бойцов и медсестры поместили на плацу под большим деревянным крестом рядом с другими солдатами, поднятыми в лесу. Степа и Сашок привели Никиту в штабную палатку. Игорь Петрович, зажав в ювелирных тисочках бакелитовый медальон, показал, как распилить его и осторожно пинцетом извлечь бумажный рулончик. В фотованночке, наполненной обычной водой, рулончик расправили, и фамилия первого бойца всплыла из небытия времени. Остальные медальоны открывал Никита. Он с трудом сдерживал нетерпение, и всё же неожиданным оказалось для него появление надписи простым карандашом «Гордеев Иван Никитич. С Добринка. Петропавловский сельсовет. Краснодарского края». Никита смотрел на пожелтевшую бумагу, буквы колыхались под тонким слоем воды – эти слова написал его дед, а он прочёл их столько лет спустя. Никита чувствовал себя так, словно невидимая, но прочная нить протянулась между их душами. Игорь Петрович протянул короб, обтянутый красной материей.

– Это для деда. Завтра приедут родственники солдат, поднятых нами в июле. Конечно те, которые откликнулись. Кто-то заберёт останки с собой, остальных захоронят на аллее Славы. Пропавшие без вести обретут имена и фамилии.

– Кармель, останемся ещё на день, – попросил Никита.

Кармель удивилась.

– Я вроде бы не говорила, что мы завтра уезжаем.

– Ну я подумал: раз поиск окончен, ты хочешь быстрее вернуться домой.

Кармель пожала плечами.

Утром Никита отправился в лес с поисковиками, а Кармель решила помочь дежурным поварихам Лене и Марине приготовить обед. Девушки шутили и пытались развлечь задумчивую Кармель. Она рассеянно слушала их и улыбалась грустной улыбкой. Прошедшей ночью Тимур снова ничего не сказал об отъезде, а она не хотела торопить его. Неопределённость угнетала и давалась ей тяжело.

Сегодня поисковики работали только до полудня, после обеда должна была состояться передача найденных останков родственникам. Сначала их отводили в лес, туда, где приняли последний бой их оставшиеся вечно молодыми деды. На лагерном плацу уже выложили в шеренги красные короба с останками опознанных бойцов. Кармель посмотрела на приготовленные ленты-вкладыши из смертных медальонов и удостоверения, что солдаты пали смертью храбрых, а не пропали без вести. В одиннадцать приехал священник и мулла. Марина усадила их под навес и угостила чаем. К часу дня лагерь поисковиков шумел, как разбуженный улей. Прибывших гостей накормили кашей и повели в лес. Кармель не хотелось путаться под ногами, она отправилась на речку.

В три часа весь лагерь собрался на плацу. После панихиды, где чаще других имён звучало имя «Иван», «Иванович», мулла пропел суры из Корана, отпевая души мусульман. К мини-гробам родственники поставили портреты в рамках, так солдаты обрели свои лица и свои имена. Потом была торжественная поверка героев, каждой приехавшей семье Игорь Петрович вручал вкладыш и удостоверение. Под звуки песни «день Победы» поисковики подошли к коробам, и. преклонив колени, положили букеты полевых цветов. Кармель смотрела на просветлённые лица вокруг, и понимала: эти два месяца оказались единственными в её жизни, когда она жила не только для себя.

Вечером поисковики собрались у костров. Никиту и Кармель Игорь Петрович пригласил лично. Он от всего отряда поблагодарил её за помощь в поисках и подарил значок с эмблемой отряда. Часть гостей покинула лагерь, часть осталась до утра, и они тоже влились в тесный круг у костра. Сначала под гитару звучали песни военных лет, потом пошли более современные, написанные в мирное время, но тоже о войне. Никита, сидевший рядом с Кармель, тихо произнёс: