Жизнь двенадцати цезарей

Император Сервий Гальба родился 24 декабря, в консульство Марка Валерия Мессалы и Гнея Лентула, на даче под горою, близ Террацины, влево от дороги в Фунды. Его усыновила мачеха, Ливия; он стал называться ее именем и в то же время принял фамилию Оделлов, отказавшись от своего первого имени, — вплоть до вступления на престол он продолжал называться вместо Сервия Луцием. Известно, что, когда он еще мальчиком явился вместе со своими сверстниками с поздравлениями к Августу, последний взял его за щеку и сказал: «Καὶ σὺ τέϰνον τῆς αρχῆς ἡμῶν παρατρώξῃ»[465].Но и Тиберий, узнав, что Гальбе суждено вступить на престол только в старости, отвечал: «Пусть он живет себе, раз не мешает мне!» Затем, когда его дед приносил умилостивительную жертву против неблагоприятного предзнаменования молнии, орел вырвал из его рук внутренности жертвы и унес на дуб, покрытый желудями. Это знамение объяснили следующим образом: один из представителей фамилии Гальба будет императором, хотя и в преклонном возрасте. «О да, — сказал, смеясь, Сульпиций, — когда ожеребится самка лошака!» Между тем, когда впоследствии Гальба затеял государственный переворот, его ободрило главным образом то обстоятельство, что самка лошака ожеребилась. В то время как остальные смотрели на это со страхом, видя здесь дурное предзнаменование, один Гальба был очень рад — он помнил о жертвоприношении и словах своего деда.

Уже совершеннолетний, он увидел во сне богиню Счастья. Она, по ее словам, устала стоять у его дверей и грозила, если он не примет ее, предоставить себя в распоряжение первому встречному. Проснувшись и открыв двери в атрий, Гальба нашел на пороге медную статуэтку богини, вышиной более локтя, положил ее за пазуху и увез в Тускул, где обыкновенно проводил лето. Здесь он освятил ее и поставил между домашними богами, причем каждый месяц приносил ей жертвы и ежегодно устраивал в честь ее ночное празднество.

Хотя он не был еще совершеннолетним, тем не менее строго соблюдал старинный уже позабытый и сохранившийся только в его доме обычай: отпущенники и рабы два раза в день должны были собираться у него и утром здороваться, а вечером — прощаться с ним, каждый поодиночке.

Из научных предметов он занимался и правом. Он исполнил свои обязанности в отношении брачной жизни[466], но, потеряв свою жену Лепиду и двух сыновей от нее, остался навсегда вдовцом. Никакие советы не могли потом заставить его изменить свое решение, даже сама Агриппина. Оставшись вдовой после смерти Домиция, она пускала в ход все средства, чтобы влюбить в себя Гальбу, в то время женатого и вовсе не думавшего о жизни вдовца. Дело дошло до того, что однажды, в присутствии избранного дамского общества, мать Лепиды сперва стала бранить ее, а затем даже надавала ей пощечин.

Гальба особенно уважал Ливию Августу. В свою очередь, и она очень милостиво относилась к нему при жизни, а после ее смерти он мог почти разбогатеть, получив от нее наследство, — ему было предпочтительно перед другими наследниками отказано пять миллионов сестерциев; но эта сумма была обозначена цифрами, а не прописью, вследствие чего Тиберий уменьшил сумму наследства до пятисот тысяч сестерциев. Однако Гальба не получил и этого.

На государственную службу он поступил раньше срока. В звании претора он на играх в честь Флоры[467] дал необычайное представление — вывел на сцену ходящих по канату слонов. Затем он около года управлял аквитанской провинцией и после того в продолжение полугода был обыкновенным консулом. Случайно ему пришлось быть преемником отца Нерона, Домиция, как его преемником был отец императора Отона, Сальвий Отон. Это было своего рода предзнаменованием — его царствование было средним между царствованиями сыновей Домиция и Отона.

Назначенный Гаем Цезарем на место Гетулика, он на другой день по приезде заметил, что солдаты на одном из праздничных представлений выражали свой восторг аплодисментами. Он издал приказ, чтобы они держали руки под плащом. Сейчас же по лагерю стал ходить стих:

Учись, солдат, военной службе, — Гальба не Гетулик![468]

Одинаково строгим он показал себя и в отношении отпусков — запретил их. Ветеранов и новобранцев он сделал здоровыми людьми, постоянно заставляя их работать, скоро прогнал варваров, собиравшихся уже вторгнуться в Галлию, и во время посещения ее Гаем заслужил такую похвалу лично себе и состоявшим под его начальством военным силам, что из множества войск, собранных со всех провинций, ни одно не получило стольких похвал и наград, как войско Гальбы. Лично он сделался известным главным образом потому, что во время маневров был в полном вооружении и, кроме того, пробежал двадцать тысяч шагов за колесницей императора.