Жизнь графа Николая Румянцева. На службе Российскому трону

С самого приезда моего во Псков, я занялся собиранием монастырских грамот и других известий, сверх собранных уже из печатных летописей и надписей и изданных в 4-х частях с 1790 по 1794 год Николаем Ильинским, под названием: «Историческое описание города Пскова и его древних пригородов». Но до селе не отыскал я еще ни одной грамоты старее времен царя Ивана Васильевича и отца его Василия Ивановича, да и сии грамоты касаются только до вотчин монастырских и прав неподсудности мирским властям. Во всех сиих остатках беспрестанно повторяется, что прежние грамоты от пожаров и нашествия литовских и ливонских людей истреблены. По летописям действительно видно, что редкий год проходил, чтобы Псков не терпел нападения, разорения и совершеннаго по окрестностям опустошения от западных соседей; а союзные псковичам новгородцы мало и заботились о помощи им, и только их помощь в нуждах своих пользовалися…» (Переписка. С. 5).

В письме от 30 июля 1817 года из Гомеля граф Румянцев откровенно радуется тому, что «между забытыми бумагами Воскресенского монастыря отыскан сборник, содержащий разныя выписки из Святаго Писания, составленный в 1073 году повелением великаго князя Святослава Ярославича. Он писан в большой лист, на весьма тонком и белом пергаминте в два столпца прекрасным уставным письмом, украшен живописью; в одном из украшений изображена княгиня Святославова и пятеро их детей. Послесловие сей книги написано по подобию стихов и посему самому есть уже драгоценной памятник древней нашей словесности.

Правописание сей рукописи и тем отличается, что буква щ, встречаясь очень редко, большею частию заменяется сходными буквами. Сию важную находку сделали гг. Строев и Калайдович, которых я посылал отыскивать рукописей в Воскресенском Звенигородском и Иосифа Волоколамскаго монастырях.

Вашему Преосвященству я думаю известно, что Преосвященный Епископ Старорусский недавно нашел несколько листов рукописей на пергаминте писанных, где он в первое заметил, что буква щ вовсе не находилась… Из Англии доставлены мне списки из так называемой Котонианской библиотеки; между сими бумагами есть очень любопытное для любителей Российской истории; но посю пору полученныя относятся все к 16-му столетию.

Коли, Преосвященнейший Владыко, буду я так щастлив, что увижу вас среди тех Епископов, которые в престольном граде обитают? Как бы я тогда щастлив был! В личном себе милостивце искал бы себе, яко любитель российских древностей, учителя и наставника» (Переписка. С. 6–7).

Архиепископ Псковский, Лифляндский и Курляндский Евгений отвечает 17 августа 1817 года: «Сборник Воскресенский теперь будет у нас третьим подлинником словенской словесности ХI века, после Остромирова Евангелия 1056 года и сборника князя Щербатова 1076 года». Радуется тому, что и в Лондоне, в Котонианской библиотеке отыскиваются наши древности, и тут же спрашивает графа Румянцева: «Увидим ли мы издание отрывка Льва Диакона, найденнаго в Парижской Библиотеке?» (Там же. С. 7).

Издано больше 150 писем графа Румянцева и митрополита Евгения. Вот последние:

«Сиятельнейший граф, милостивый государь!

Почтеннейшее письмо Вашего Сиятельства от 16 июня имел я честь получить и с приложениями, которыя теперь и возвращаю при посылке книг.

Византийская медаль, которую оценивает г. Келлер до 200 р., давно продана хозяином какому-то поляку за 100 рублей.

Подступы ориенталистов к Вашему Сиятельству с такими книгами, какие безполезны России, мне кажутся уже навязчивы. Всех книг их трудно перепечатать на щет нашего мецената, а благотворительность его нужнее нашей словесности, коей много любопытнейших памятников и в его библиотеке.

Хотя известна уже Вашему Сиятельству моя статья об Изборске, напечатанная в прошлом маие в «Отечественных Записках», но я, оттиснув оной несколько и особых экземпляров, посылаю при сем Вашему Сиятельству два…

С. П. Б. 1 июля 1825 г.»

И ответ из Гомеля:

«Высокопреосвященнейший Владыко, Милостивый Государь и Архипастырь!

С почтением и благодарностию получил я письмо, каковым меня удостоить изволили от 1 июля и при нем для меня дар статьи об Изборске, получил я также и бумаги те, которыя мне возвратить изволили.

Возвращая в свою библиотеку несколько новых тетрадок Journal des Savans и одну Немецкаго журнала г. Горнмайера, я просил А.Х. Востокова доставить их Вашему Высопреосвященству. Журнал немецкий особаго внимания достоин.

Один из слуг моего московскаго дома, объезжая Коломенскую округу, сам от себя, по приверженности своей ко мне, в пути приобрел несколько очень древних российских монет. Г. Калайдович, который о том меня уведомляет, к сожалению моему их удержал в Москве, спрашивая, куда отослать, а прислал только одну, которую причитает к пулам. Г. Востоков Вам ее представит. Мне кажется она чрезвычайно любопытною; но дабы в мысли сей утвердиться, буду ожидать, Милостивый Государь, какое вы о ней заключение положите. Что за монета, котораго века? По разсмотрении же Вашем Александр Христофорович предъявит ее г. академику Кругу.