Жизнь графа Николая Румянцева. На службе Российскому трону

– Алексей Андреевич, – начал беседу со старинным другом граф Румянцев, – как вы догадываетесь, много времени я уделяю поискам древних рукописей, которые способны восстановить подлинную Россию с начала ее возникновения. Пишу письма, спрашиваю, консультируюсь, бываю в монастырях, в библиотеках. Вспоминаю, какие книжные богатства таились в главной библиотеке Мюнхена! Например, «Хроника, или Всемирная история от сотворения мира до 1493 года», написанная немецким врачом и гуманистом Гартманом Шеделем, издана в том же, 1493 году в Нюрнберге: 2 тысячи гравюр на дереве с изображением библейских персонажей, портретов исторических деятелей, а также исторических, аллегорических и библейских сцен. Как вы думаете, граф, что я испытывал, листая эту удивительную большеформатную книгу? Непередаваемое чувство зависти к тем, кто написал и издал это вроде бы простое чудо с панорамой Константинополя. Ведь оформлением этой книги занимался и художник Михаэль Вольгемут, учитель великого немецкого художника Альбрехта Дюрера. Не мог не задуматься я – а что в это время делали русские князья и русские люди? Мы, русские, при великом князе Иване III только что, в 1480 году, освободились от татарского ига. И уже в то время я начал собирать книги и документы по истории Древней Руси. Я все время был рядом с императорским троном, даже находясь за границей. И все время искал ответ на вопрос – как возникла Россия. А вот сейчас я в крайнем затруднении, мне трудно понять: что происходит у нас в российской империи? Брожение среди офицеров, победивших непобедимого Наполеона, брожение вокруг Библейского общества, которым увлечен и император Александр, раздоры с православной церковью… Отменят ли крепостное право, как это сделали в Германии и в других государствах, будет ли у нас конституция, как в Польше? Тысячи вопросов возникают, ваше сиятельство, а ответа вразумительного ни от кого не дождешься…

Наступило молчание, которое длилось, может быть, несколько минут. Граф Аракчеев, догадываясь, что этого «вразумительного» ответа ждут от него, ближайшего сотрудника императора, молчал, собираясь с мыслями.

– Как всегда, граф, вы задали мне действительно чудовищно трудный вопрос, на который нелегко ответить человеку, который почти всегда был рядом с императором, начиная с Вильны, где мы с вами много раз беседовали по разным вопросам. Император очень хотел оставаться при армии, но армия этого не хотела. В Москве и Петербурге я тоже был рядом с ним. Я видел, как он был оскорблен, удаляясь от армии, которой командовал князь Кутузов. Я два года был с ним в Европе, я видел, как он радовался своей победе над Наполеоном, даже тогда, когда союзные войска терпели поражение от Наполеона. Он понимал, что это последние всплески французского гения… Окружающие императора Александра видели его противоречивость, он не любил Кутузова, но сделал его главнокомандующим русской армией, он преклонялся перед Екатериной II и потешался вместе с братом над тем, что престарелая бабушка затаскивала в свою постель 22-летнего Платона Зубова, он любил отца, императора Павла, знал о покушении и не помешал убийству его пьяными аристократами…

– Император Александр с юных пор был слишком влюблен в самого себя, часто смотрел на себя в зеркало и сравнивал себя с теми, что окружали его… – сокрушенно сказал граф Румянцев.

– Вы, ваше сиятельство, имеете в виду великого князя Александра, который действительно имел привычку любоваться самим собой, да и Екатерина II восхищалась его красотой и обаянием, и ее фрейлины, и ее фавориты, послы и посланники…

– А когда он женился на баденской принцессе Луизе, ставшей великой княгиней Елизаветой Алексеевной, ему едва исполнилось 15 лет. Они постоянно развлекались, играли в ребячьи игры.