Жизнь и дипломатическая деятельность графа С. Р. Воронцова

С учетом этих и многих других принципов и требований складывалась полноценная система воспитания и образования государственных и политических деятелей, основу которой составляло развитие нравственных качеств человека. При этом именно в Англии, о чем впоследствии будет писать в Россию С.Р. Воронцов, было легче всего найти достойных преподавателей по некоторым важным для того времени дисциплинам, к примеру по математике, изучению которой он придавал особое значение.

Оставшись вдовцом, С.Р. Воронцов посвятил себя, свою деятельность служению Отечеству и воспитанию детей, памятуя слова своего друга В.Н. Зиновьева: «…любезный друг, не копи богатства для детей своих, не беспокойся украшать их ум познаниями, но, прежде всего, старайся дать настоящее и твердое понятие о вере: утверди их в сем, уже тогда прочия выгоды им приобретать старайся. Без веры нет настоящего и твердого благополучия на сем свете, а кто оную имеет – в добродетели всегда непоколебим. Никакое несчастие, никакая страшная угроза его в хороших правилах поколебать не может» [3].

Михаил Семенович Воронцов с ранних лет имел возможность наблюдать за деятельностью умного и просвещенного отца, который незаметным образом обращал его к самим истокам познания государственной деятельности. О развитии нравственных качеств своего сына, о воспитании в нем любви к России граф заботился более всего, понимая, что это тот стержень, без которого нельзя выстоять в жизни. Как известно, окружение формирует характер. Семен Романович имел в Лондоне преданных друзей. Во многих его дипломатических начинаниях самую активную поддержку ему оказывали сотрудники посольства, с некоторыми из которых его связывала впоследствии личная дружба.

Помимо замечательного домашнего окружения, дети посланника России с ранних лет были вхожи в высшее лондонское общество, бывали при дворе. Согласно желанию английской королевы, Михаил и Екатерина были представлены ей и королю в 1787 году. «Их Величества остались довольны детьми моими и вчера отзывались мне о них с большой теплотою, – пишет С.Р. Воронцов. – Они находят, что Катенька миловиднее и забавнее, но что у Мишеньки более кроткое и интересное выражение лица: это совершенно верно, потому что действительно этот ребенок имеет в себе нечто, высказывающее доброту и разумность, что делает его очень интересным» [4].

Развивая нравственные качества своих детей, основанные на преданности Вере, Царю и Отечеству, Семен Романович понимал, что они растут в Лондоне, далеко от земли, где корни рода Воронцовых. И поэтому перед ним стояла задача – дать им не только хорошее образование, но и привить подлинную любовь к России, поддержать в них тот русский дух, что дан им от рождения, для чего они должны не только знать родной язык, но и говорить и думать на нем.

В 1792 году он пишет брату Александру: «Страна, где я нахожусь, представляет благоприятные условия для воспитания детей, чем они и пользуются; я же считаю священною и отрадною для себя обязанностью доставить сыну все возможные способы служить впоследствии с пользою своему Отечеству» [5]. Он сообщал брату о его напрасных опасениях по поводу изучения сыном русского языка, так как сам он говорит с сыном только по-русски. Кроме того, Михаил много читает по-русски и ежедневно переводит с английского на родной язык, чтобы выработать свой письменный русский слог. Переводчик посольства Назаревский проверяет его переводы и читает с ним сочинения Ломоносова; с гувернером Жоли он прочел «Илиаду» и «Энеиду», а также несколько французских сочинений в подлиннике. Впоследствии С.Р. Воронцов намеревался поручить Назаревскому чтение с сыном церковных книг, считая, что в них заключаются основы русского языка. Он радовался тому, с какой легкостью давалось обучение сыну, его любви к чтению и что усиленные занятия не сказывались отрицательно на здоровье юноши, который к тому же ежедневно занимался верховой ездой и постоянно совершал прогулки на свежем воздухе. Еще через год С.Р. Воронцов писал о своем одиннадцатилетнем сыне, что хотя Михаил вынужден общаться с окружающими в основном по-английски или по-французски, говорит он по-русски без акцента. И это особенно радовало отца. Столь пристальное внимание посла к изучению сыном русского языка было связано с тем, что он готовил его к служению Отечеству. Он понимал, что лишь в процессе изучения русского языка и русской литературы Михаил узнавал историю, культуру России, становился русским человеком не только по происхождению, но и прежде всего по духу.