Жизнь и дипломатическая деятельность графа С. Р. Воронцова

Если для его брата главными увлечениями были литература и театр, то можно утверждать, что С.Р. Воронцов предпочитал живопись[52], которая (особенно портретная) находилась в Англии под особым покровительством королевской четы. (Благодаря Георгу III был основан Британский музей.) Прославленный портретист Томас Лоуренс (1769–1830) создал портрет С.Р. Воронцова[53], который в настоящее время находится в Эрмитаже [10]. В свое время художника приглашали поработать в России, но он не захотел покинуть Англию, в отличие от других менее известных собратьев – Р. Бромптона, Д. Хирна, Дж. Уокера, Дж. Аткинсона и Э. Майлса. В середине 1780-х годов XVIII века английская живопись в Эрмитаже была представлена слабо. После того как на это обратил внимание императрицы друг и покровитель другого британского художника, Д. Рейнольдса, лорд Кэрисфорт, Екатерина II решила заказать живописцу картину с сюжетом по его выбору[54]. В 1789 году Рейнольдс прислал в Россию два полотна – «Младенец Геракл, удушающий змей» и «Змея в траве» (последнее написано для Г. Потемкина). С.Р. Воронцов был также поклонником английской архитектуры. В частности, он восхищался одним из лучших творений Томаса Харрисона (1744–1829) – ансамблем Честерского замка и рекомендовал архитектора М.С. Воронцову для возведения своих дворцов[55].

Петербург получал из Лондона не только библиографические редкости и произведения искусства. Россию интересовали также достижения Англии в области сельского хозяйства. В 1797 году С.Р. Воронцов отправил Ф.В. Ростопчину письмо с проектом обучения ветеринаров [И].

К тому времени Федор Васильевич решил завести в Воронове образцовое хозяйство. Желая применить в нем все новое и полезное, что известно в Европе, он в 1802 году написал С.Р. Воронцову: «Много занимаясь земледелием и помышляя не о своих только барышах, я имею надобность в смышленом англичанине, которого бы мог сделать главноуправляющим в этом имении. Англичане превзошли всех в умении улучшать земли и собирать обильные урожаи. Мне бы хотелось иметь умного фермера, опытного в произращении зернового хлеба и овощей и который умел завести севооборот, сообразный со свойствами почвы; а жена его заведовала бы фермою, коровами, маслом и пр. Я дам нужное ему жалованье, содержание и через три года, когда все будет заведено, шестую долю урожая как с полей, так и с фермы. Я был бы очень доволен получить такого фермера, какой у графа Николая Румянцева: он уже творит чудеса у него в подмосковной. На этих днях жду к себе из Берлина профессора ветеринарной школы; он должен ее устроить здесь» [12]. Возможно, в письме Ростопчина речь идет о знаменитом румянцевском агрономе Роджере, которому сельское хозяйство обязано изобретением особого плуга и который управлял фермой в имении графа – Троицкое-Кайнарджи. Скорее всего, не без помощи С.Р. Воронцова из Англии приехали в Вороново специалист Петерсон и несколько агрономов-механиков.

Для ведения образцового прибыльного хозяйства нужно было разводить особые породы скота. И вновь Ростопчин пишет письмо в Лондон, просит помочь купить и переправить в Россию овец и баранов английской породы. А так как в Англии это было запрещено, причем под страхом смертной казни, то предлагался план их вывоза: «Вам будет очень легко приобрести их на ваше имя, желаю не более 120 овец и баранов. Из находящихся у меня на службе шотландцев один отлично опытен в уходе за скотом, и я мог бы, мешая новую породу с породою шведскою, которой у меня свыше ста голов, получить через несколько лет отличный приплод как относительно шерсти, так и внешней красоты. Можно было бы их переслать с открытием судоходства в Петербург, а оттуда я перевез бы их сюда на подводах» [13].

К 1798 году С.Р. Воронцов сделал все, чтобы добиться разрешения английского правительства на вывоз «тамошних баранов». Из письма князя А.Б. Куракина он узнал, что в Тавриде организован «завод Испанских овец», и для него необходимы бараны из Англии как «привыкшие к холодному климату». Используя связи в аристократических английских кругах, Воронцов добился, чтобы проект, разрешающий вывоз баранов в Россию, был вынесен на обсуждение парламента [14]. После дебатов он получил одобрение. В том же году Семен Романович способствовал отправке из Англии «собрания ботанических растений», сделанного ботаником Фрезером по приказу императора [15].

Ввиду строжайшего запрета вывоза из Англии целого ряда машин и инструментов Воронцов просил Безбородко выслать в Лондон дополнительные шифры для «именования оных инструментов, кои на нашем языке изображены быть не могут». Он объяснял эту просьбу тем, что имеет возможность отправлять необходимые для Адмиралтейства механизмы, но в Лондоне об этом не должно быть известно [16]. Для получения «секретным образом» новейших механизмов посольство попросило Петербург передать в Лондон от 200 до 500 фунтов стерлингов. Одновременно предлагалось письма по этому вопросу не отправлять почтой, а только с курьером [17].