Жизнь и приключения Сергея Сельянова и его киностудии «СТВ», рассказанные им самим (с иллюстрациями)

То, как Сельянов и Балабанов, взрослые уже дяденьки, привязались к совсем зеленому Сергею Бодрову – когда они познакомились в 1996 году, Бодрову было 24, а выглядел он еще моложе, такой по подростковому немного неуклюжий, губастенький, добродушный юноша – могло бы быть трогательно до смешного, если бы не личность Бодрова. Не раз Сельянов говорил, что не мог однозначно оценить его возраст: «Я с ним себя то старшим братом чувствовал, то младшим – в каких-то ситуациях он был очень зрелым… Мы не были родственниками, откровенные разговоры каждую ночь до утра не вели, не бывали в переделках, где решался вопрос жизни и смерти. Я знал, что у него есть какие-то дверцы, закрытые для других. С одной стороны, он открытый человек, которого можно спросить о чем угодно, а с другой… Но я не представлял, что там, за этими дверцами, просто не думал об этом». В основном, Сельянов всегда чувствует себя старше других, взрослее, он всегда главный, на нем ответственность, он принимает решение. И то, что в случае с Бодровым он иногда ощущал себя моложе, признание для него необычное. «Какая-то химия у нас сложилась. Но описать ее не могу, да и не считаю нужным», – сказал он мне, когда я приставала с просьбой объяснить их отношения.

Неординарность Бодрова не была очевидной. Милый, обаятельный. Из хорошей московской семьи. В перерывах между съемками читал детективы Марининой – они тогда вошли в моду, и все в группе стали за ним их читать. Закончил искусствоведческий МГУ, там же один девчонки. Ботан, в общем. Тем более в очках. А при этом уже лауреат премий, актер, ведущий самой популярной программы на тогдашнем телеэкране. Счастливчик, баловень судьбы, звездный мальчик. Огромный стадион замирает после первого его слова. Он везде невероятно естественный и свободный, непосредственный, искренний. Сразу после премьеры в Канне «Брата» Бодров с Балабановым прямо там, на улице, азартно играли в трясучку. У Леши дома ночами на обшарпанной кухне разговаривали об инопланетянах, в которых оба – верили, собирались написать про это сценарий. «Я помню, как они общались. Леша тоже человек таинственный. Он Сереже все время что-то нашептывал, громко они не разговаривали. Люди неслучайно соединяются. Они попали в мироощущение друг друга. И были счастливы», – вспоминает актриса Светлана Письмиченко.

Обаяние у Бодрова сокрушающее. Похоже, что в нем была гармония абсолютно здорового человека, без комплексов, без травм, без обид. Ни злости в нем не было, ни больного самолюбия, зато была энергия, любопытство к жизни и желание работать. «Судьба ни разу не била его ни поленом по спине, ни сапожищем пониже. Ему не близок наш национальный спорт – мужественное выживание. Он не любит преодолевать трудности, поэтому старается их не встречать. А они – не встречаются. Возможно, он родился в рубашке и этим все объясняется, но такая версия звучит слишком скучно. Мне ближе другая: найди в себе свободу и научись грамотно ею пользоваться – и преград прямо по курсу просто не окажется», – писал о нем его товарищ по работе на телевидении Алексей Косульников в феврале 2001 года, еще до премьеры «Сестер».

Бодров стал третьим в мужской дружбе, которая связывала режиссера и продюсера. Ученик, в котором угадывалась высокая степень самостоятельности, похожий, но немного другой. Другое поколение, другой опыт.

Конечно, критики, оценивая режиссерский дебют Бодрова, обращали внимание на связь между автором и его старшими товарищами. «Весьма выразительная в фильмах самого Сельянова „Духов день“ и „Время печали еще не пришло“ тема мужского родства и братства, своеобразно преломившаяся в „Брате“ и „Брате-2“, здесь перетекает на женскую половину человечества», – замечает Виктор Матизен. И в той же рецензии отправляет фильм «Сестры» в разряд зрительских, а следовательно, отказывает режиссеру в самостоятельности киномышления, уравнивая его в правах с продюсером: «Бодровско-сельяновское произведение относится к зарождающемуся типу „русского коммерческого фильма“, единственная задача которого – поиграть на чувствах аудитории: чуть припугнуть, немного рассмешить и слегка расплакать зрителя».

Один залихватский критический отзыв после «Сестер» в духе того времени, когда критики были рискованней нынешних и позволяли себе свободно резвиться, подтверждает общее мнение: «Бодров (или Багров, если угодно) – заботливо выращенное дитя трех деятелей – папы-Бодрова (кстати, соавтора сценария „Сестер“), Алексея Балабанова и продюсера Сергея Сельянова. Они нашли cвоего героя, холили его, учили работать, показали, какого качества должно быть русское коммерческое кино, что надо дать зрителю, что у него позаимствовать. Маэстро удалился в Якутию снимать что-то искреннее, без подвоха, а заместителем оставил молодого Бодрова.