Жизнь и смерть на вершинах мира

Теперь у нас появилась возможность собрать образцы почв из нор и ходов мелких животных. Их нужно как можно скорее отправить в лабораторию, где из них в питательной среде (подобно тому, как выращивают бактерии) будет выращена плесень. Некоторые ее виды паразитируют не только на мышеобразных грызунах, но могут поразить и человека. Эта проблема встала особенно остро, когда было установлено наличие одного такого паразитирующего грибка (возбудителя легочного заболевания — адиаспиромикоза) у высокогорных полевок под Тиричмиром. Теперь мы обходим все наши здешние охотничьи угодья и собираем образцы в пробирки, стерилизованные несколько месяцев назад в пражской лаборатории.

Потом нужно все привести в порядок и приготовить к транспортировке. Сейчас, более чем когда-либо, справедлива мысль о том, что трудно собрать материал, но еще труднее в целости и сохранности отправить его домой. Нужно предусмотреть все — от неосторожного обращения носильщика до возможной потери багажа. Некоторые образцы не должны высохнуть, другие, наоборот, — промокнуть. И для тех и других опасна тряска, миллионы мелких толчков при пешем переходе и при перевозке на автомобиле.

Спустившись с «единички», я прочно обосновываюсь в базовом лагере и таким образом становлюсь участником событий тех дней, в которых главным является спортивная программа экспедиции, стремление достичь вершины Макалу по новой трассе. Напряжение борьбы за эту цель отразилось во фразе из записки, которую доктор Вольф в начале мая вместе с продовольствием прислал к нам на научную базу на Верхний Барунский ледник:

«Наперекор отвратительной погоде пробиваемся к высотном с лагерю номер пять…» Дальнейшие сообщения были, однако, тревожны: «В базовом лагере четверо больных, из них один довольно серьезно (Кришак — правостороннее воспаление легких, постоянно под кислородом)».

Плохая погода не только задерживает, но и берет свою дань. Что и говорить, не везет нам: штормовые ветры, мороз, надвигающиеся муссоны. Но разве все это исключение здесь? Нет, просто таковы Большие Гималаи…

Последующие события, если говорить вкратце, развивались следующим образом.

11 мая на высоте 7850 метров организован пятый лагерь. Здесь ребро практически заканчивается тремя мощными скальными башнями. Первая палатка укреплена прямо у основания юго-восточной башни, она частично врублена в лед, частично укрыта скалой. Над «пятеркой» вздымаются скальные стены, в которых чередуются темные и светлые слои. Снежно-ледниковый склон над ними постепенно переходит в купол предвершины (8010 метров), где новый путь подъема заканчивается и смыкается с трассой японской экспедиции.

12 мая Иван Галфи объявляет состав штурмового высотного отряда: Ежи Псотка, Леопольд Паленичек, Ян Коуницки. Предварительные расчеты позволяют надеяться, что вершина может быть взята к 18 мая. Однако лазарет в базовом лагере все увеличивается. Попадает сюда и старшина шерпов Анг Темба с поврежденной лодыжкой. Из-за большого кровоизлияния нога отекла так, что трудно определить, вывих это или перелом. Одновременно с ним спустились с «пятерки» два шерпа, обморозившие ноги. Вернулся и Мишо Оролин (он не может говорить, только сипит). Милан Кришак уже обходится без кислорода, зато он понадобился Лудо Загоранскому, заболевшему бронхитом.

Погода упорно ухудшается. Высотные лагеря сообщают об усиливающемся морозе и сильных ветрах. И все же к «пятерке» поднимаются Мило Неуман, Карел Прохазка и четверка шерпов с продовольствием. Часть этой группы должна заложить лагерь номер шесть. За ними двинется тройка восходителей. Подготовка к штурму в полном разгаре.

16 мая «пятерка» сообщает: в 16.30 прибыла вспомогательная группа и устанавливает еще одну палатку — для атакующей тройки, которая через час также достигла лагеря номер пять.

На следующий день в утренней передаче с «пятерки» слышно завывание ветра, заглушающее голоса Мило Неумана и Ежи Псотки. Мороз и ветер достигают такой силы, что, по их мнению, обморожение неминуемо минут через тридцать по выходе из палатки. В 9.00 снова снег и ветер. В 10.00 ситуация та же. Экипаж «пятерки» заблокирован на весь день: шквальный ветер достигает такой силы, что выйти из палатки невозможно.

Мирек Вольф подготовил к полуденной передаче «Апассионату» Бетховена, сопроводив ее прочувствованными словами. «Пятерка» в знак благодарности отвечает «симфонией Макалу»: из приемника слышатся завывание шквального ветра и треск брезента, заглушающие каждое слово. Всю ночь и весь следующий день в базовом лагере стоит несмолкаемый гул. Порывы ветра, ударяясь о стену Макалу, грохочут, словно бесконечно падающая лавина. Муссон дает о себе знать снегопадами, начинающимися обычно уже в утренние часы.

Настроение на «пятерке» хорошее, плоха только погода. В каждой передаче в первой половине дня 18 мая повторяется сообщение о морозе и шквальном ветре. Во второй половине дня ветер немного утихает, и вспомогательная группа Прохазки — Неумана спускается. Под башнями ожидает своего часа штурмовая группа Псотка — Паленичек — Коуницки.