Жизнь и смерть в Средние века. Очерки демографической истории Франции

Укрепление престижа малой семьи, все более частое высвобождение ее из рамок сложных родственных структур заметно сказывались на психологическом климате в семье и положении отдельных ее членов. Как мы видели, изменился статус женщины-хозяйки дома, она обрела более широкие возможности в выхаживании младенцев, в уходе за больными и немощными[433]. Вместе с другими социально-культурными изменениями это могло способствовать сокращению детской смертности, увеличению продолжительности жизни взрослых, интенсификации самосохранительного поведения. Все это позволяет говорить, что рост детности, сокращение смертности взрослых шли до известной степени рука об руку с обособлением малой семьи. Поскольку же укреплению супружеской семьи способствовало, в частности, распространение церковного брака, можно констатировать определенную взаимосвязь всех этих явлений между собой.

Напомним, однако, что, судя по памятникам, обособление малой семьи и в XII–XIII вв. не стало ни повсеместным, ни окончательным. Речь не идет, разумеется, о сохранении древних «патриархальных» общностей. Мы уже отмечали несостоятельность концепции «большой семьи» для многих периодов Средневековья. Своеобразие этой эпохи состояло тем не менее в том, что едва ли не на всех его этапах, включая и XII–XIII вв., распад крупных семейно-родовых структур сплошь да рядом сопровождался их воссозданием на новой основе. Например, обособившиеся малые семьи в деревнях нередко воссоединялись в многосемейные родственные сообщества или же соседские консортерии. В XII–XIII вв. подобные многосемейные объединения «новой генерации» не были, видимо, слишком частным явлением, особенно по сравнению с предшествующим и последующими периодами. Но все же они находят отражение в источниках[434]. Памятниками XII–XIII вв. зафиксировано существование крупных родовых образований и в среде знати и рыцарства[435]. Их отличие — в отсутствии прямых домохозяйственных связей при сохранении некоторых имущественных прав, а также прав на военно-политическую взаимопомощь. В частности, сохранялись и были юридически закреплены предпочтительные права на выкуп имуществ для ближних и дальних родственников и на опеку сирот[436], суровые наказания за преступления против родичей до четвертого колена[437] и т. п. Было бы, следовательно, упрощением абсолютизировать процесс обособления малой семьи во Франции XII–XIII вв. Несмотря на достаточную интенсивность, он не был всеобщим, а иногда пересекался встречной тенденцией к воссозданию более крупных структур.

Поскольку, однако, регенерация многосемейных объединений, как и консервация крупных родовых структур знати, лишь изредка предполагала совместное проживание и домохозяйственную общность, психологический климат внутри малой семьи при этом не изменялся и его благоприятные в демографическом плане особенности сохраняли свое значение.

Возвращаясь теперь к поставленному в начале главы вопросу о демографическом механизме, обеспечившем рост населения в XI–XIII вв., мы должны констатировать, что этому росту способствовали, хотя и не в равной мере, почти все элементы режима воспроизводства населения. Изменилось брачное поведение, увеличилась рождаемость, сократилась детская смертность, повысилась продолжительность жизни. Среди этих феноменов до некоторой степени выделяется роль брачной модели. Именно она обусловливала сравнительно низкий возраст первого брака, высокий уровень брачности, относительную малочисленность молодых холостяков. Изменения в брачной модели, происшедшие в XII–XIII вв. и приведшие к большей распространенности церковных браков, благоприятствовали росту брачной плодовитости. Вместе с улучшениями в выхаживании детей и ростом забот о здоровье взрослых это и обеспечило демографический подъем. Брачная модель выступала, таким образом, как особенно заметное звено в демографической регуляции.

Общее изменение режима воспроизводства населения (РВН) было взаимосвязано с глубокой социальной перестройкой того времени. Экологический оптимум, характерный для всей Западной Европы в Х — XIII вв., создавал благоприятные предпосылки агрикультурного роста. Реализация этих предпосылок стала возможной благодаря интенсивному развитию сеньории и политической стабилизации, способствовавших расширению освоенных земельных площадей и основанию новых сельских и городских поселений. Сложившаяся общественная структура, несмотря на ее иерархический характер, не исключала в то время социальной мобильности, что благоприятно сказывалось на психологическом климате. Социально-культурное обновление, изменения в массовой картине мира предполагали обострение интереса к внутренним переживаниям, увеличение роли душевных импульсов во всех сферах жизни, включая, естественно, и демографическое поведение. Демографическая эволюция выступала, следовательно, как органическая часть социального развития в целом.