Жизнь и свобода. Автобиография экс-президента Армении и Карабаха

Параллельно мы начали переговоры с российским Газпромом. Я встречался с его руководством, говорил, что газопровод из Ирана важен для нашей страны, и предлагал им принять участие в строительстве. Они вроде прямо не отказывались, но отвечали расплывчато: «Да… вообще-то это интересно…» Поскольку помимо слов ничего не происходило, никакого движения в сторону реализации проекта не возникло, я понял, что это отказ. Очень вежливый, но – отказ. Впрочем, понятно: зачем Газпрому еще одна труба? С чего это они будут создавать конкурента самим себе?

Закончились наши переговоры на том, что я сказал:

– Мы были бы рады, если бы вы присоединились к нам. Но – нет так нет. Примете вы участие в проекте или не примете, мы все равно его осуществим.

Результат был предсказуем. Я ожидал получить отказ и от Газпрома, и от американцев, но считал политически правильным обратиться к ним с этим предложением, чтобы упредить возможное противодействие с их стороны.

Время шло. Пока мы вместе с иранцами активно искали финансирование для строительства и обоюдовыгодную формулу взаиморасчетов, в Иране прошли президентские выборы, на которых победил Ахмадинежад – человек другого типа, который придерживался консервативных и отчетливо антиамериканских взглядов. С его приходом к власти отношения между Ираном и Соединенными Штатами, и без того непростые, еще больше ухудшились. Второй раунд переговоров я вел уже с Ахмадинежадом. Он не обладал обаянием и шармом Хатами, выглядел просто, без манерности и изысков, но оказался последовательным и надежным партнером, с которым мы и начали практическую реализацию проекта.

Нам удалось найти интересную взаимовыгодную формулу обмена с иранцами: от них мы получаем газ, производим электроэнергию и возвращаем ее обратно. Часть газа остается у нас как оплата за нее. Иран испытывал дефицит электрогенерирующих мощностей, а у нас они имелись в избытке: таким образом, выгода была очевидной и газопровод окупался. Проект, правда, из-за этого значительно укрупнился – возникла необходимость строить новую линию электропередач на Иран, способную транспортировать большие объемы электроэнергии. Мы загружали наши избыточные мощности по генерации, более того, мы даже начали думать о завершении строительства законсервированного пятого энергоблока Разданской ГРЭС. Проект сразу приобрел коммерческий смысл, и кредит на строительство мы решили взять у иранцев. Согласились, что прокладывать газопровод будет их компания: они активнее кредитуют, когда строят сами. Договорились, что иранцы протянут трубу до нашей границы, а уж дальше у нас наверняка найдутся и свои желающие.

Я прилетел в Тегеран, и в ходе моего визита Ахмадинежад решительно подтвердил все предварительные договоренности. Мы пожали друг другу руки, и процесс пошел.

Строительство велось ударными темпами, что не на шутку обеспокоило Госдеп США. Когда мы договорились с Ахмадинежадом встретиться и торжественно открыть первую ветку газопровода, зажечь факел на территории Армении, посол Соединенных Штатов поспешил к нашему министру иностранных дел Вардану Осканяну. Пришел он с настоятельной просьбой срочно передать мне письмо. В письме американцы выступали против совместной церемонии открытия, осуждали саму идею и настойчиво рекомендовали мне отказаться от нее. Текст сильно напоминал циркуляры, которые все парторганизации получали из ЦК КПСС: в таких письмах разъяснялась политика партии по тем или иным вопросам и предписывалось, что и как следует делать. Позже я сказал об этом послу США в Армении на одной из наших встреч: не думал, что спустя годы после приобретения независимости циркуляры из Кремля сменятся циркулярами из Вашингтона. Происходило это уже при администрации Буша, когда госдеповские послания приобрели раздражающую тональность безапелляционных инструктажей.

Торжественная церемония открытия первой ветки газопровода Иран – Армения состоялась в марте 2007 года в поселке Агарак на границе с Ираном, как и планировалось. Настроение у всех было праздничное, а после церемонии мы с президентом Ирана обсудили практические шаги по завершению проекта и наращиванию нашего экономического сотрудничества. И конечно, поблагодарили свои команды – людей, усилиями которых строительство газопровода стало возможным.

Вскоре после этого к нам приехала очередная американская делегация. На встрече я напомнил им наш прежний разговор о газопроводе. Ведь они тогда уверяли меня, что, хотя США не будут участвовать в проекте, но и мешать тоже не намерены.

– Я что-то напутал? – спросил я.

– Да нет, просто мы и подумать не могли, что у вас это вообще получится! – ответил мне в сердцах представитель Госдепа.

А самое интересное в этой истории началось дальше.

Как только стало ясно, что газопровод все равно будет построен, Газпром вдруг проявил к нему неподдельный интерес: они увидели в этой газовой трубе своего конкурента и решили действовать. Мы же теперь готовы были рассматривать их участие только во всем проекте целиком, куда помимо газопровода входило и завершение строительства пятого энергоблока.