Жизнь и свобода. Автобиография экс-президента Армении и Карабаха

Параллельно с созданием горнолыжной инфраструктуры начались чудеса в самом Цахкадзоре. Бизнес сразу отреагировал на наши действия, и в городке начался настоящий строительный бум. Пока мы прокладывали горнолыжные трассы, в Цахкадзоре были возведены с нуля или полностью реконструированы около двадцати отелей, появилось множество новых особняков. Цена за землю выросла здесь в двадцать раз, сильно превысив сотню долларов за квадратный метр. Правительству пришлось потратиться на инфраструктуру городка: потребовалось увеличить мощности по водоснабжению и электроснабжению, возникла необходимость в строительстве объездной дороги к канаткам.

В результате Цахкадзор заметно изменил свой облик и стал популярным в Армении зимним курортом. Тысячи людей увлеклись горными лыжами и с удовольствием проводят там свои отпуска и воскресные дни. Я часто бываю там и радуюсь, когда вижу многочисленных лыжников на склонах горы Алибек.

А началось все с банальной прогулки на ланч в Давосе.

Строительство газопровода Иран – Армения

Иран – наш южный сосед, и отношения с ним всегда имели для Армении важное значение. Из четырех соседей лишь с двумя у нас были открытые границы, одна из которых – иранская. Эта своеобразная страна с трехтысячелетней историей непрерывающейся государственности и уникальной культурой, страна с семидесятимиллионным молодым населением представляла для нас потенциально очень интересный, но сложный рынок со множеством особенностей. Мы внимательно присматривались к нему, но задача осложнялась тем, что Иран находился под санкциями, и между ним и США сложились крайне напряженные отношения.

Наше сотрудничество с Ираном американцам не нравилось, но мы не собирались жертвовать из-за этого своими жизненными интересами. Длительное противостояние с Западом и пребывание под санкциями серьезно деформировали объективный взгляд Запада на Иран, равно как и объективный взгляд Ирана на Запад. У обеих сторон сформировались могущественные группы влияния, с чрезмерно искаженным представлением друг о друге, что приобрело очертания идеологической догматичности. Стена непонимания продолжала расти, захватывая новые области. (При этом иранская диаспора во всех западных странах проявляет блестящую способность к интеграции, гармонично вписывается в социальную среду стран проживания, не формирует этнические преступные группы, хорошо представлена как в бизнес-сообществе, так и в академических кругах.)

Мы очень надеялись приоткрыть для себя иранский рынок, чрезмерно регулируемый из-за сильной социальной направленности экономической политики, а отчасти – еще и из-за санкций и противостояния с США. Реализация крупных инфраструктурных программ связала бы наши экономики, подтолкнула с двух сторон интерес бизнеса к большей взаимной открытости. Еще в начале 1990-х совместно с Ираном был построен мост через реку Аракс, благодаря которому начался рост товарооборота, а со строительства первой ветки линии электропередач между странами стартовало взаимодействие в энергетике.

Надо было идти дальше, но так, чтобы не испортить взаимоотношений с США.

Мы прямо говорили американцам: несмотря на санкции, мы намерены развивать отношения с Ираном, для нас это жизненно важно. С соседом всегда легко поссориться, но потом гораздо труднее помириться. Наверное, причина этого кроется как в завышенных ожиданиях соседей друг от друга, так и в накопленных исторических обидах, которые часто вызывают неоправданно сильные эмоции по любому поводу.

Изначально мы с Ираном задумывали несколько крупных совместных проектов. Первая наша договоренность касалась строительства электростанции на реке Аракс, в приграничной зоне. (К сожалению, этот проект так до сих пор и не реализован.) Однако главными стратегическими задачами мы считали создание железной дороги и прокладку газопровода Иран – Армения. Эти две задачи напрашивались сами. Ненормально, когда у двух соседних стран нет железнодорожного сообщения. Точно так же ненормально, когда из Ирана, богатого углеводородами, в Армению, где их нет вовсе, не ведет ни один газопровод и нефтепровод.

Железная дорога имела важнейшее значение, но требовала несоизмеримо более высоких затрат, чем газопровод, поэтому я решил, что именно с этого проекта и надо начинать. Успешное его внедрение станет хорошей стартовой площадкой для того, чтобы затем перейти к более сложному проекту – железнодорожному.

Итак, мы сделали выбор, и с этого момента началась целая эпопея.